Проследив за взглядом сержанта, Саммаил увидел далеко впереди свисающее с третьей боевой машины темно-зеленое знамя, на котором свивались в узел шеи трехголовой змеи.
— Брат Скетон, — прошипел он. — Падший. Он все ещё жив. Крыло Ворона, за мной!
— Магистр Саммаил, — начал Ривор, — но ведь Белые Шрамы…
Тот бросил взгляд на сержанта, и этого оказалось достаточно. Даже линзы шлема не могли смягчить взор Саммаила.
Крыло Ворона с ревом моторов устремилось к далекому знамени, позволяя чумным дронам окружить Белых Шрамов.
Снаряды поганых орудий, словно тлетворные кометы, обрушивались на имперские укрепления и в места расположения бронетехники.
Как и предполагал Саммаил, им не удалось захватить брата Скетона. Крылу Ворона досталась лишь книга, хранимая, как святыня, в нечистой часовне внутри гигантской боевой машины. На первый взгляд она показалась чем-то вроде путевого дневника Скетона, куда тот записывал всё, произошедшее после исчезновения из ордена. Теперь магистру предстояло доставить рукопись во Внутренний круг Темных Ангелов. Сейчас Саммаил заводил
Послышался звук мотора одинокого мотоцикла. Кор’сарро-хан, в доспехе, покрытом грязью и изъеденном потеками скверны, с разворота остановился у «Громового ястреба».
— Саммаил! — крикнул Белый Шрам. — Стоило ли этого то, ради чего ты нас бросил?
Десантная рампа начала подниматься.
— Я ещё не знаю, — спокойно ответил магистр.
— Я спросил, что ты за человек, — Кор’сарро повысил голос, перекрывая шум двигателей. — И я спрошу это вновь, Тёмный Ангел.
Саммаил опустил взгляд на книгу, думая о величайшей цели своего ордена, перед которой меркли все военные устремления Империума. Охота на Падших, покаяние Темных Ангелов и искупление их грехов. Не было ничего важнее.
— И этого я тоже ещё не знаю, — ответил магистр.
Рампа закрылась, и Крыло Ворона навсегда покинуло обреченный мир.