Самец взъерошенный

– Пробовали. Но Игрр всякий раз ругается и хватается за меч. Он постоянно носит его с собой, даже за столом с ним сидит. Хозяйка велела не подпускать к нему женщин. Он не всегда вел себя так, госпожа. В первое время куда-то постоянно ходил, пропадал днями, возвращался усталый и злой.

«Насчет Виталии своей бегал, – догадалась Касиния. – Помощи искал. Глупо – кому она нужна? Попала к сармам, считай, умерла. Жаль, что я так поздно его нашла. Не то переняла бы по пути. В квартале сукновалов улицы темные…»

– Теперь никуда не ходит. Пьет с утра до вечера.

«Хм!» – подумала Касиния и протянула служанке монету. Та сунула ее за щеку и поклонилась.

– Ты кем будешь ему, госпожа? – спросила, чуть шепелявя.

– Друг.

– Тогда поговори с ним! У меня сердце рвется, когда его слушаю. Может, он обрадуется и станет веселее?

«Не обрадуется!» – подумала Касиния.

– У Игрра беда, – сказала, напуская на лицо грусть. – Дом отняли за долги, вот он и грустит. Думаю, поэтому он уходил – пытался его вернуть, но не вышло. Ничего, попоет и успокоится, – вымолвила небрежно.

– Не похоже, госпожа! Сходи к нему!

Лицо кварты выразило мольбу. Касиния потрепала ее по щеке и двинулась улицей. «Плохо! – размышляла, шагая по брусчатке. – Игрр не выходит из харчевни и не расстается с мечом. Незаметно убить трудно, а Октавия велела, чтоб именно так. Подозрение не должно пасть на храм. К Игрру не подобраться, а понтифик требует, чтоб быстрее. Ее прямо трясет: пришлый угрожал зарезать Лавинию…» Задумавшись, Касиния не заметила, как выбрела на главную улицу, где едва не врезалась в шагавших ей навстречу воинов в багряной одежде. Грубый окрик остановил ее в последний момент.

Касиния замерла. Преторианки смотрели хмуро и, похоже, готовились задраться. «Совсем молоденькие! – определила Касиния. – Вышли развлечься. Хм! А что, если?..»

– Аве! – Она выбросила кулак от груди. – Слава преторию!

Преторианки переглянулись.

– Ты кто? – спросила стоявшая посреди.

– Бывший правофланговый когорты преторианцев! – с готовностью доложила Касиния. – Прозвище – Мышка!

Преторианки хихикнули. Высокой и мощной Касинии такое прозвище подходило менее всего.

– Мое настоящее имя Пульхерия, – пояснила порученец понтифика. – Теперь я купец. Сегодня неплохо расторговалась. Хотите вина? Угощаю!

Преторианки, не сговариваясь, кивнули. В ближайшей харчевне Касиния потребовала отдельный стол и все самое лучшее. Серебряный денарий, врученный ею хозяйке, пробудил у той энергию. Спустя короткое время перед гостями стоял кувшин вина, оловянные чаши и глиняное блюдо с истекавшим ароматами каплуном.

– Да хранит Богиня-воительница преторий! – провозгласила Касиния, подымая чашу.

Тост с радостью поддержали. Последовал еще один, затем еще… После второго кувшина щеки преторианок раскраснелись, глаза помутнели, а речь стала сбивчивой.

– Меня зовут Лиона, – сообщила темноглазая преторианка, судя по всему, старшая в этой троице. – Прозвище – Пугио.[37] Я декан.[38] Это Воробышек, – она ткнула пальцем в высокую и мощную преторианку, мало чем уступающую статями Касинии. – А это – Бычок.

Бычок, наоборот, оказалась маленькой и худенькой.

– Узнаю преторий! – захохотала Касиния. – Все как прежде. Больших зовут маленькими и наоборот.

– Ага! – согласилась Лиона. – Повезло нам встретить тебя. Выпить было не на что: жалованье только в календы.[39] Благодарю.

– Пустяки! – махнула рукой Касиния. – На то мы и преторианки, чтобы помогать друг другу. Не хотите развлечься? – спросила, понизив голос. – Есть один мужчина…

Лиона в ответ выразительно потерла большим пальцем об указательный и средний.

– Ерунда! Я же говорила, что неплохо расторговалась, – Касиния выложила на стол три золотые монеты. – Берите! По одной от каждой – он больше не берет.

– Почему? – удивилась Бычок. – Старый? Или уродливый?

– Молодой! – заверила Касиния. – Кра-асивый! – Она закатила глаза. – А мало, потому что не в лупанарии. Храму не платит. У него нет хозяйки. Его можно даже убить, поэтому он опасается. Только это – тсс! – Она приложила палец к губам.

Преторианки закивали и мигом разобрали монеты.

– Идем! – встала Касиния. – Он живет на улице Сукновалов. Мерзкое место, но ведь мы преторианки?

Темноглазая пьяно кивнула.

* * *

Эдита ощутила угрозу, как только эти четверо переступили порог. Опытным взглядом хозяйка мгновенно определила: преторианки пьяны, а вот их спутница, рослая и могучая треспарта, выглядит трезвой. Поэтому Эдита метнулась к ней.

– Госпожа! Мы всегда рады гостям, но сегодня харчевня переполнена…

– Заткнись! – оборвала ее треспарта и сгребла за ворот паллы. – Как ты смеешь нам препятствовать?! Не видишь, кто перед тобой?

– Да! – мотнула головой темноглазая преторианка. – Молчать!

– Как скажете, госпожа! – прохрипела Эдита.

Треспарта отпустила ее ворот и небрежно толкнула в сторону. Этого, однако, оказалось достаточным, чтобы Эдита с размаху впечаталась спиной в косяк. Зашипев от боли, она все же сдержала крик и, отступив, поклонилась. Гости прошли вперед, а Эдита, схватив за тунику пробегавшую мимо служанку, шепнула той в ухо:

– Вигилов сюда! Немедленно!