Самец взъерошенный

— Все нормально, девочки! – сказал я, отдавая кубок. – Мы тут немножко повздорили с приятелем – только и всего. Вы можете идти.

Стражницы потоптались и вышли. Одна скоро явилась с тряпкой и затерла следы крови. Тряпка оказалась сухой, поэтому слабо различимые пятна остались. Стражница ушла, я сел и мрачно уставился на испачканный пол. Я не понимал, с чего меня прорвало. Этот Арбен, конечно же, мразь, но это дело Бранко – вышибать из него дух. Серб это сделает, он ничего не забыл. Может поэтому Леонтина не выпускает его из Тары? Я тоже не святой. Пробыл в Паксе менее месяца, и уже зарезал с десяток женщин. Причем, хладнокровно, не испытывая угрызений совести. Понятно, что у сарм с «рома» война, но я к ней каким боком? «Рома» тоже не ангелы. Заманивают в свой мир мужчин, заставляют заниматься всякой фигней, избивают, продают как рабов, лупанарии вон пооткрывали. Ясен пень, мужики относятся к бабам соответственно. Рвут с них деньгу и плюют сверху. Какой-то сюрреалистический, уродливый мир. «Повезло» мне угодить сюда. За большими деньгами погнался…

Додумать я не успел. В комнату ворвалась Эмилия.

— Зачем его искалечил? – закричала с порога. – А если умрет?

— Невелика потеря, – сказал я.

— Тебя приговорят к смерти.

— Мужчин в Роме не казнят.

— Хм!.. – задумалась Эмилия. – А ведь правда. За что бил?

— За гнусное предложение.

— Он мужеложец? – удивилась трибун. – Тогда бояться нечего. Если выживет, то в суд не подаст – побоится. Самого в рабы продадут.

«Вот и отмазка нашлась!» – подумал я.

— Зачем его вообще пустили? – спросил сердито.

— Он гражданин Ромы, – пожала плечами трибун. – Деньги внес. Имеет право.

— Хватит на сегодня! – взмолился я. – Голова заболела. Попроси женщин уйти.

— Сами разбежались! – хмыкнула Эмилия. – Как только этого вынесли. Неохота попасть под дурное настроение. Одна осталась. Упрямая. Примешь?

— Давай! – обреченно вздохнул я…

Упрямой оказалась молодая, худенькая треспарта лет двадцати пяти. В одной руке она тащила тяжелую сумку, второй прижимала к груди девочку лет двух. При этом пыхтела, как паровоз. Я вскочил и бросился помогать. К моему удивлению женщина отдала мне ребенка, а не сумку.

— Подержи! – попросила, после чего извлекла из сумки кувшин с вином, кубки, сыр и прочую закуску. Стол она сервировала умело, по–хозяйски, ничуть не смущаясь моим присутствием. Осторожно придерживая малышку, я сел. К моему удивлению, девочка не дичилась. Наоборот, воспользовалась случаем, схватила кусок сыра и принялась его обкусывать. Мать глянула на нее с улыбкой.

— Ее зовут Ия, – сказала, присаживаясь. – А меня Кира. У меня в Роме кирпичный завод. Большой – почти сотня нол. Во–от такие! – она развела руки, демонстрируя толщину тел работниц. – Работа тяжелая: месить глину, формовать кирпич и черепицу. Нолы выматываются, поэтому много пьют. На работу приходят похмельные, скандалят, меня не слушают, – Кира вздохнула. – Нужен управляющий.

— Я?

— Да! – подтвердила заводчица.

— Я никем не руководил, тем более, нолами.

— Справишься! – заверила Кира. – Я видала тебя на стадионе. Ты сильный и ловкий, умеешь говоришь. К тому же очень красив. Они будут смотреть тебе в рот. Накажешь – будут страдать, похвалишь – умрут от счастья. Я буду платить пять золотых в месяц. Это хорошие деньги!

«У шиптара «хорошими» были шестьдесят!» – мысленно усмехнулся я.

— Я слышала, как ты сказал, что не хочешь быть лупой, – продолжила Кира, – поэтому и пришла. Я не стану заставлять тебя спать со мной, мне этого не нужно. Я беременела от лупы, мне не понравилось. Мы составим подробный контракт. Ты получишь свободу. Сможешь жить, где хочешь, и с кем хочешь. Только работай! Угощайся! – Она придвинула кубок.

Я отхлебнул. Вино было терпким и явно хуже того, что пил вчера. «Экономная, – подумал я. – Хотя чему удивляться? Предприниматели копейку считают».

— Ты получила завод в наследство?

— Да! – подтвердила Кира. – Мама справлялась, а у меня не выходит. Доходы падают, – Она вздохнула, и я подумал, что она совсем еще девчонка.

«В принципе нормальное предложение, – оценил я. – Работай – и все дела! Но пять лет… Отпусков здесь нету, а пахать придется от рассвета до заката. До FAGG при таком раскладе я доберусь не скоро. Разве что оговорить в контракте…»

— Вот что, – сказал, придя к решению. – Сделаем так. Буду честен: есть женщина, которая я обещал контракт. Я жду ее. Сейчас она собирает деньги. Если не выйдет, приму твое предложение. Потом и оговорим условия. А пока жди.

— Договорились! – обрадовалась Кира.

— Держи! – я протянул ей ребенка. Малышка вдруг закапризничала и вцепилась в мою тунику.

— Ты ей понравился, – улыбнулась гостья, забирая дочь.

* * *

Виталия явилась назавтра, причем, со всей турмой. «Кошки» ввались в комнату и выстроились у входа. Виталия выступила вперед.

— Волей воинов первой турмы «Диких кошек», – произнесла торжественно, – за спасение жизней граждан Ромы пришлый Игрр награждается дубовым венком. Прими!