Самец

– Это часть сюрприза. Ты с ним встретишься.

Мое сердце начинает колотиться, и не в хорошем смысле. Я знала, что этот день настанет, но не уверена, что готова. Даже после всего, что случилось, встреча с его сыном кажется последней деталью в кошмаре, который мы пережили. Мой мозг кричит мне, чтобы я собралась и вела себя как взрослая, но мое сердце кровоточит от неуверенности.

– Биззи, что случилось? Ты побледнела.

– Ничего.

Его рука движется к моей голове, осторожно касаясь раны на голове после падения. Он проводит пальцами по моим волосам и прижимается губами к моим, нежно целуя.

– Ты лжешь, но это нормально, потому что я не собираюсь оставлять тебя. У нас сегодня очень важная работа, – шепчет он мне в губы и целует еще раз, потом откидывает мою голову назад и делает шаг назад.

– Твоя мама и моя мама помогут тебе принять душ. Я скоро вернусь.

Он выходит, и через секунду мама с Марией врываются, что-то бормоча. Для меня это бессмыслица, потому что мой мозг запускает всевозможные возможности того, как это может пойти не так. Что будет, если Саша придет в себя?

– Лизбет, перестань волноваться. Это будет замечательно, – мама приходит ко мне и помогает встать с постели.

За последние двадцать четыре часа мы проделывали это несколько раз, так что они с Марией – профессионалы в том, чтобы затащить меня в ванную. Душ немного сложнее, но они помогают мне раздеться и усадить на табурет. Мама поджимает губы при виде моих синяков, но помогает намыливать меня, пока Мария моет мне волосы, заботясь о моей ране. Это похоже на рай, и я сдерживаю слезы благодарности.

Когда мы заканчиваем, Клэр ждет нас в комнате со свежей одеждой. Я не узнаю пижаму, и она хитро улыбается мне.

– Мы с Ником взяли кредитку Шоу. Теперь у тебя есть тонна одежды, которая легко скользит по твоей скобе, и не будет раздражать твои травмы…

– Ты просто находка, – я посылаю ей воздушный поцелуй и вздыхаю от счастья, когда мягкая ткань скользит вниз по моему телу.

Это самый мягкий хлопок, который я когда-либо чувствовала, и я знаю, что Шоу требовал лучшего.

Она расчесывает мне волосы и помогает надеть новый халат как раз, когда Шоу возвращается с инвалидной коляской.

– В самом деле, Шоу, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? С моими ногами все в порядке. Я могу идти.

– Я также могу нести тебя, что я не против сделать. Сделай выбор. У меня нет проблем тащиться по больнице с тобой на руках, – он скрещивает руки на груди и сурово смотрит на меня.

Мария хихикает, а мама фыркает, явно забавляясь его властностью.

– Кресло, – бормочу я, садясь в раздражении.

Он тащит меня через больницу, насвистывая и напевая всю дорогу, ни о чем не заботясь. В это время меня тошнит. Когда мы прибываем в отделение интенсивной терапии, становится очевидно, что Шоу применил свою магию. У нас есть целая комната, которая больше похожа на удобную гостиную, чем на больничную палату. Нас ждет знакомая женщина. Она имеет несколько специальностей, в том числе на неполной ставке работала на онкологическом этаже год назад. Она искренне улыбается, когда он катит меня к большому креслу.

– Что ты наделал? – спрашиваю я, когда он помогает мне подняться и садится, располагая меня на моем обычном месте между его ног.

– То, что я хотел, – только и отвечает он, указывая на медсестру.

Я с благоговейным трепетом наблюдаю, как она вытаскивает малыша из купола и идет к нам.

Шоу берет меня под локоть, и она кладет ребенка мне на руки. Мое сердце подскакивает к горлу, и меня переполняют эмоции. Слезы наворачиваются на глаза с первого взгляда. Он такой красивый.

– Вау! – это все, что я могу выдавить.

– Сегодня ему исполнилось тридцать четыре недели, и теперь он весит чуть больше пяти фунтов, – объясняет Шоу через мое плечо. – Будучи недоношенным, он удивил нас всех. Кроме небольшой желтухи, он отлично прогрессирует.

– Я так рада этому.

Я провожу кончиками пальцев по лбу ребенка и вдыхаю, наслаждаясь запахом новорожденного. Его глаза трепещут и открываются, открывая туманную темно-синюю пелену. Его крепко запеленали, и я хочу разорвать пеленку и осмотреть каждый дюйм его тела, чтобы убедиться, что он так же совершенен, как выглядит после такого драматического рождения.

Все прежние тревоги исчезают, когда я смотрю на этого идеального ребенка.

– Он действительно красив.

– Мне нужно, чтобы ты помогла мне назвать его.

Услышав эти слова, я в шоке сгибаю локоть и прижимаюсь носом к ребенку.

– Я не могу. Это для вас с Сашей.

– Ну, поскольку я все еще недостаточно в своем уме, чтобы поговорить с ней, я хотел бы обсудить это с тобой, а затем рассказать ей.

– Ей это не понравится.

– Учитывая, что я пытался найти способ обвинить ее в покушении на убийство, она согласится почти на все.

– Ладно, что тебе нравится? Начнем с этого.

– Что-то сильное, похожее него.

– Ты уверен, что не хочешь использовать имя своего отца?

– Да, конечно.

Я смотрю на спящего ребенка и перебираю варианты.

– А как тебе Брейден? Брейден Беннетт звучит очень мило.

Как по сценарию, ребенок немного ерзает, испуская приглушенное воркование, а затем успокаивается.