Самаия (СИ)

Annotation

На написание этого текста меня вдохновили нижеприведенные строки и самаия - старинный грузинский танец, посвященный царице Тамар.

Делиани Лиана

Делиани Лиана

Самаия

Самаия

На написание этого текста меня вдохновили нижеприведенные строки и самаия - старинный грузинский танец, посвященный царице Тамар.

Танец в разных вариациях и аранжировках можно увидеть здесь: https://www.youtube.com/watch?v=iKBeOPo3BBI

здесь https://www.youtube.com/watch?v=uDn1CHBAeLQ

и здесь:

https://www.youtube.com/watch?v=ZRP_cv2tagE&list=LLjjwGCnlE-7nBlWqRbQeLjQ&index=4

========== Часть 1 ==========

Кем ты была, Тамар? ...

О чем печаль твоя?

...

Отсюда не слышны назойливые речи

тех, кто винил меня в безбожии за то,

что я любил тебя. О, это бессердечье!

В сравнении с ним само безбожие -- ничто!

И. Абашидзе

"Голос в белой келье"

Еще несколько месяцев назад мечурчлетухуцеси*, а ныне лишенный придворной должности дидебули** Кутлу-Арслан всегда придерживался мнения, что с женщинами лучше всего договориться способны женщины, поэтому для беседы с царицей и ее дражайшей теткой Русудан направил двух опытных дам, уже доказавших на деле свои способности вести переговоры. Краваи Джакели и Хвашак Цокали не так давно исполняли роль переговорщиц, когда сам он сидел в подземелье. Те переговоры завершились его освобождением и фактическим поражением царицы: она вынуждена была согласиться расширить полномочия дарбази*** до таких пределов, что от былого самовластия её отца и деда остались жалкие крохи. Тем не менее, почивать на лаврах Кутлу-Арслану было недосуг, он чувствовал -- девчонка не смирилась...

А потому медлить не следовало. Неслыханное дело -- женщина-царь на троне, но еще более неслыханное -- строптивая незамужняя девица. Срам перед соседями да усобицы -- только это и выйдет из более чем странного решения, которое принял царь Георгий III, еще при жизни посадив на престол соправительницей двенадцатилетнюю дочь. Кутлу-Арслан с самого начала это знал. И ведь прав оказался умудренный прожитыми годами государственный муж, ох, как прав. Первым восстал законный наследник -- царевич Демна, теперь же, после смерти Георгия III, жадные до чужих земель соседи с возрастающим аппетитом зарятся на земли беззащитного, лишенного царя-полководца царства.

Царице нужен муж, а стране -- царь, и именно столь щекотливый вопрос был предметом переговоров, на которые с Божьей помощью отправились Джакели и Цокали. Ибо прозорливый Куртлу-Арслан вместе с католикосом Микаэлом после многомесячных тяжелых раздумий и переговоров, наконец, определились с кандидатурой на роль царя абхазов, картвелов, ранов, кахов и сомехов.

Чтобы сформулировать требования, предъявляемые к претенденту на руку царицы, много думать Кутлу-Арслану и его соратникам не пришлось. Мужем царицы надлежало избрать человека, который был бы достаточно тверд, чтобы взять над ней власть в браке, но вместе с тем, целиком зависел бы от бывшего мечурчлетухуцеси и поддерживающих его дидебулов. Долгие часы раздумий и поисков потребовались для того, чтобы найти подходящего знатного юношу. Пока, наконец, эмир Тбилисский Абуласан не предложил жениха, во всех отношениях соответствующего их пожеланиям.

В прохладных покоях царственной Русудан царил полумрак. Тетка царицы и вдова султана Хоросанского всегда любила роскошь, но с возрастом невзлюбила яркий свет. Злые языки утверждали, что так несравненная Русудан пытается продлить недолгий век женской красоты. Впрочем, слегка увядшую красоту царицыной тетки богато оттеняли лучшие восточные ткани и украшения. Прибывшие на переговоры дамы, уже успели обсудить все необходимое со светлейшей Русудан, и теперь ждали появления царицы. Та задерживалась. Еще несколько минут дамы мило беседовали о пустяках, и, наконец, в покои вошла Тамар в сопровождении своих прислужниц.

В отличие от большинства присутствовавших женщин, царица была одета в темное платье без всяких украшений. Такое же темное покрывало обрамляло ее серьезное, сосредоточенное лицо. Дамы поднялись, чтобы приветствовать вошедшую. Наряд царицы их не удивил, хотя и вызвал скрытое раздражение. Сегодня была пятница, день поста, и царица, известная своей набожностью, в этот день неукоснительно соблюдала традицию, заведенную еще ее матерью, покойной царицей Будурхан, -- после службы отправлялась в беднейшие кварталы, раздавала милостыню и помогала врачевать бедных и немощных. Она прекрасно знала, зачем прибыли Джакели и Цокали, но, тем не менее, специально не переменила платья, давая понять, что не приветствует цель, которая привела их сегодня во дворец.