Самая упрямая

Однако ей самой повышенное внимание не доставило никакого удовольствия. Она способна была отличить любопытство от восхищения. К тому же клиника не фан-клуб, где поклонники специально собираются, чтобы лицезреть своего кумира.

К счастью, Лэнг держался очень уверенно. Он провез Джину по вестибюлю с таким видом, будто это были его личные владения. Остановились они лишь перед «шевроле» консервативного черного цвета. Подсознательно Джина и ожидала увидеть подобный автомобиль. По ее мнению, он хорошо сочетается с характером отчима Эдди — судя по всему, весьма преуспевающего человека.

— Благодарю, — обронила Джина.

— За что? — удивленно поднял бровь Алекс. Она усмехнулась.

— За доставку.

— Помочь вам подняться?

Джина покачала головой и встала с кресла. Щиколотка еще ныла, но стоять на обеих ногах было нетрудно. Лэнг открыл дверцу автомобиля, и Джина доковыляла до сиденья.

Пока он возвращал кресло в вестибюль, она сидела, откинувшись на обтянутую дорогой кожей спинку и закрыв глаза. Может, если оставаться в таком положении, по дороге домой удастся избежать разговоров?

Джина почувствовала, как Лэнг сел за баранку. Затем он завел двигатель и тронул «шевроле» с места. Однако не успели они доехать до ворот клиники, как Лэнг неожиданно ударил по тормозам. В ту же секунду Джина открыла глаза и сразу поняла, в чем дело — по ту сторону решетчатых ворот толпились люди.

— Репортеры, — произнес Лэнг вслух слово, вспыхнувшее в мозгу Джины. Он взглянул на нее, словно обвиняя в чем-то.

— Я здесь ни при чем! — возмущенно воскликнула она.

Алекс поморщился.

— Должно быть, кто-то из медперсонала предупредил их.

С тихим возгласом Джина пригнула голову.

— Недоставало еще, чтобы дни сфотографировали меня в естественном виде! Если подобный снимок появится в газетах, мне невозможно будет нигде появиться — меня сразу узнают.

Лэнг нажал на клаксон, привлекая внимание привратника, но тот уже открывал механические ворота, правда, делал это с досадной медлительностью.

Дождавшись, пока обе тяжелые створки разойдутся, Лэнг взревел мотором, заставив журналистов отшатнуться в стороны, затем двинул «шевроле» вперед.

Уткнувшаяся носом в приборную доску Джина заметила по бокам вспышки фотокамер, но лишь усмехнулась. Немного же удастся сегодня добыть репортерам!

Свернув на шоссе, Лэнг снизил скорость. Некоторое время он вел автомобиль, не произнося ни слова и только сердито сопя.

Чего же ты хотел? — вертелось в его голове. Общение с рок-звездой имеет свои неприятные стороны.

Однажды он видел по телевизору выступление группы «Спаут». Больше всего его интересовал находящийся на заднем плане Эдди, но вызывающе яркая вокалистка — в черной кожаной мини-юбке, с гривой волос цвета воронова крыла — не могла не привлечь внимания. Она выкрикивала в микрофон какую-то, как показалось Алексу, чушь, и тот решил, что все это очень глупо. Да и сама девица, вероятно, не богата умом.

Теперь он осознавал, что первое впечатление оказалось ошибочным.

— Наверное, «Джина Сандей» ваш сценический псевдоним? — нарушил молчание Лэнг.

Думавшая в эту минуту о чем-то своем, Джина взглянула на него удивленно.

— С чего вы взяли?

— Ваше имя кажется мне таким же ненатуральным, как большинство тех, что принадлежат нынешним поп-звездам.

Джина решила, что он прав, но признавать это вслух ей не хотелось. Вместо этого она спросила:

— Сколько вам лет?

— Почему вы спрашиваете?

— Так… из любопытства. Раз уж начались личные вопросы…

Алекс нехотя ответил:

— Тридцать восемь.

— Правда? — искренне удивилась Джина.

Алекс сжал губы в ровную линию. Интересно, что думала эта девчонка? Что ему все пятьдесят? Алексу всегда казалось, что он выглядит на свой возраст.

Джина почувствовала, что задела его за живое, однако ей не было до этого дела. Может, у мистера Лэнга и неплохая внешность, но ведет он себя как старик.

— Так каково ваше настоящее имя?

— Джина Сандей.

Оторвавшись от дороги, Алекс пристально взглянул на нее, но она, судя по всему, говорила вполне серьезно.

— Такое имя придумала мне пожилая семейная пара, обнаружившая меня на крыльце своего дома. Это случилось в воскресенье, отсюда и фамилия — Сандей. А Джиной меня назвали в честь киноактрисы Джины Лоллобриджиды. Накануне шел фильм с ее участием.

— Постойте-ка! Выходит, вы… подкидыш? — воскликнул Лэнг, не в силах скрыть изумления.

Выбранное им слово заставило Джину поморщиться. Она пожалела, что не рассказала ему официальную версию — что в шестилетнем возрасте тайком от мамы и папы сошла на берег по трапу совершающего круиз и готовящегося к отплытию океанского лайнера, потому что ей очень понравился Мельбурн. Что стало потом с ее родителями, да и с самим кораблем, остается тайной, а сама Джипа, вплоть до совершеннолетия, жила у опекунов. Последнее отчасти являлось правдой.

— Вы все это выдумали? — немного помолчав, спросил Лэнг.

Джина пожала плечами, спрашивая себя: почему ей вдруг вздумалось откровенничать с этим человеком?

— Возможно.

— Иными словами, имя все-таки ненастоящее?

— Какая разница? Канарейку можно назвать хоть вороной, от этого она петь не перестанет.