Самая лучшая бутылка

Они добились своего: назад пути не было. Я медленно сложил чек на сто тысяч франков и положил его в бумажник. В конце концов, я занимался виноторговлей ради заработка.

— Когда вы устроите этот обед? — спросил я. — Помните, бутылка должна несколько дней находиться в стоячем положении, прежде чем вы нальете вино в графин.

— Естественно, я это предусмотрел, — ответил Кассулас. — Сегодня понедельник; обед состоится в субботу. Более чем достаточно времени для того, чтобы прекрасно подготовить все до мелочей. В среду я распоряжусь, чтобы в столовой поддерживалась соответствующая температура и был приготовлен специальный столик, где будет стоять бутылка «Сент-Оэна», пока не уляжется осадок. Потом комната на всякий случай будет заперта. К субботе осадок полностью уляжется. Но я не собираюсь переливать вино в графин. Его будут наливать прямо из бутылки.

— Рискованно, — заметил я.

— Ничуть, если наливать твердой рукой. Вот так. — Кассулас вытянул вперед сильную короткопалую руку, которая вряд ли могла дрогнуть. — Да, это замечательное вино заслуживает, чтобы его наливали прямо из бутылки. Думаю, мсье Драммонд, теперь у вас есть основания считать, что я готов в случае необходимости рискнуть.

Когда через несколько дней я встретился с Софией Кассулас, у меня появилась веская причина вспомнить его слова. Она позвонила мне рано утром и спросила, не смогу ли я позавтракать с ней в ресторане и поговорить наедине.

Полагая, что это приглашение связано с ее собственными планами насчет обеда, я охотно согласился. Но все мое удовольствие испарилось, когда я увидел ее за столиком тускло освещенного полупустого зала. У нее был явно испуганный вид.

— Что-то случилось? — спросил я. — Что именно?

— Все очень скверно, — жалобно ответила она. — И вы единственный, к кому я могу обратиться за помощью, мсье Драммонд. Вы всегда были так добры.

Вы мне поможете?

— С удовольствием. Если вы объясните мне, что случилось и что я могу сделать.

— Увы, без этого не обойтись. Вы должны услышать всю правду. — Мадам Кассулас судорожно вздохнула. — Все очень просто. У меня была связь с Максом де Марешалем. И Кирос узнал об этом.

Сердце у меня упало. Меньше всего на свете мне хотелось бы вмешиваться в подобные дела.

— Мадам, — беспомощно сказал я, — вы должны сами все уладить с вашим супругом. Поймите, я не могу этого касаться.

— О, пожалуйста! Если бы вы только поняли...

— Не вижу, что здесь можно еще понять.

— Очень многое. Понять Кироса, меня, наш брак. Я не хотела выходить замуж за Кироса, я вообще не хотела выходить замуж. Но мои выдали меня за него, что я могла сделать? С самого начала это было ужасно. Для Кироса я только красивая безделушка, он совсем меня не любит. Для него эта бутылка вина, которую он купил у вас, дороже, чем я. Со мной он как каменный. А Макс...

— Понимаю, — утомленно сказал я. — Макс показался вам совсем другим. Вы ему очень дороги. Или по крайней мере он так вам говорит.

— Да, он говорил мне это, — вызывающе сказала мадам Кассулас. — Не знаю, искренним он был тогда или нет, но я нуждалась в таких словах. У женщины должен быть мужчина, который говорил бы, что она дорога ему, иначе у нее вообще ничего нет. Но с моей стороны было эгоизмом подвергать Макса опасности. Теперь же, когда Кирос все знает, Максу угрожает страшная беда.

— Почему вы так думаете? Ваш супруг высказывал какие-нибудь угрозы?

— Нет, он даже не сказал, что знает о нашем романе. Но он все знает.

Могу поклясться, что знает. Я это чувствую по тому, как он обращается со мной в последние дни, какие замечания делает: как будто наслаждается шуткой, которую понимает только он. И мне кажется, это связано с бутылкой «Сент-Оэна», которая заперта в столовой. Поэтому я попросила вас помочь. Вы знаете толк в таких вещах.

— Мадам, я знаю только то, что «Сент-Оэн» приготовлен к вашему праздничному обеду, который состоится в субботу.

— Да, так говорит Кирос. Но каким тоном он говорит... — Мадам Кассулас наклонилась ко мне, внимательно глядя в лицо. — Скажите мне вот что. Можно ли отравить вино прямо в бутылке, не вынимая пробки? Существует какой-нибудь способ сделать это?

— Ох, перестаньте! Неужели вы могли серьезно подумать хоть на минуту, что ваш муж хочет отравить Макса?

— Вы не знаете Кироса так, как я. Вы не знаете, на что он способен.

— Даже на убийство?

— Даже на убийство, если он будет уверен, что это сойдет ему с рук. У нас в семье рассказывали, как он в молодости убил человека, который обманул его, из-за какой-то мелкой суммы. Но он сделал это так умело, что полиция не разгадала, кто убийца.

Тогда-то я и вспомнил слова Кассуласа о том, что он может пойти на любой риск, если считает его оправданным, и почувствовал, как мороз пробежал по коже. Я очень живо представил себе, как игла прокалывает пробку в бутылке «Сент-Оэна» и как падают в вино капли смертельного яда. И тут же понял, насколько нелепа эта картина.