Читаем Сальватор. Том 2 полностью

– Доброта Всевышнего, доброта Всевышнего! – проворчал доктор со свойственным врачам сомнением. – Все-таки хорошее доказательство было бы надежнее.

– Несомненно, – согласился Сальватор. – Надеюсь, такое доказательство, однажды уже выскользнувшее у меня из рук, мы непременно сейчас обнаружим.

– У вас было доказательство? – в один голос вскричали гости.

– Да, – ответил Сальватор.

– И вы его упустили?

– К несчастью, да.

– Что это было за доказательство?

– С помощью Бразила я обнаружил скелет мальчика.

– Ох! – только и выдохнули в ответ испуганные гости.

– Почему вы не потребовали вмешательства правосудия при участии врача? – поинтересовался доктор.

– Именно это я и сделал, только без врача. Но незадолго до этого скелет исчез, а правосудие рассмеялось мне в лицо.

– Должно быть, убийца почуял неладное и перенес останки в другое место, – предположил нотариус.

– Вы, стало быть, ищете тело? – спросил судебный исполнитель.

– Ну да! – отозвался Сальватор. – Ведь вы понимаете, что, если труп окажется в таком месте, куда его не мог спрятать господин Сарранти…

– Господин Сарранти! – в один голос вскричали присутствовавшие. – Так он невиновен?!

– Неужели я случайно произнес его имя?

– Вы сказали: «Господин Сарранти».

– Ну, раз уж у меня вырвалось его имя, я не стану этого отрицать.

– А какой интерес вам доказывать невиновность этого человека?

– Это отец одного из моих друзей. Но даже если бы это был совершенно посторонний человек, мне кажется, каждый обязан спасти себе подобного от эшафота, если только он уверен, что обвиняемый невиновен.

– Уж не надеетесь ли вы найти доказательство здесь? – предположил нотариус.

– Может быть, и так.

– У господина Жерара?

– Почему бы и нет?

Пес, будто отвечая хозяину, долго и протяжно взвыл.

– Слышите? – спросил Сальватор. – Бразил говорит, что не теряет надежды.

– Что значит – не теряет надежды?

– Я же вам сказал, что у него мономания: найти тело своего юного хозяина.

– Верно, – подтвердили присутствовавшие.

– Пока я пересказываю первые четыре акта драмы, Бразил работает над пятым.

– Что вы хотите этим сказать? – спросили судебный исполнитель и нотариус, в то время как другие промолчали, но вопрос был написан у них в глазах.

– Загляните под стол, – пригласил Сальватор и приподнял скатерть.

– Какого черта он там делает? – не стесняясь, спросил врач; он склонялся к мысли, что если пес не бешеный, то и никакого другого интереса он не представляет.

– Как видите, он роет яму, – отвечал Сальватор.

– Да какую большую! – прибавил нотариус.

– В метр глубиной и не менее двух с половиной в диаметре, – заметил землемер.

– А что он ищет? – полюбопытствовал судебный исполнитель.

– Доказательство, – сказал Сальватор.

– Какое? – уточнил нотариус.

– Скелет мальчика, – молвил Сальватор.

Слово «скелет», произнесенное после жуткого рассказа Сальватора, да еще в такой час, когда солнце стало клониться к закату, заставило ужаснуться всех присутствовавших. Гости отшатнулись от ямы, один только врач подошел поближе – Стол мешает, – заметил он.

– Помогите мне, – попросил Сальватор.

Они вдвоем взялись за стол, приподняли его и перенесли на несколько шагов в сторону, освобождая место собаке.

Бразил словно не замечал их действий, он был поглощен своим страшным делом.

– Ну, господа, – промолвил Сальватор. – Немного мужества! Мы же мужчины! Какого черта?!

– Да, мне, признаться, любопытно увидеть развязку, – сказал нотариус.

– Сейчас она будет в наших руках, – пообещал Сальватор.

– Посмотрим, посмотрим, – загомонили остальные, подходя ближе.

Пса обступили со всех сторон.

Бразил продолжал рыть землю с упорством и уверенностью, похожий скорее на машину, чем на животное.

– Смелей, славный мой Бразил! – поддержал его Сальватор. – Ты, наверное, выбился из сил, но ведь и страдания твои сейчас кончатся: смелей!

Пес повернул голову и, как казалось, с благодарностью взглянул на хозяина.

Поиски продолжались еще несколько минут. В это время гости с раскрытыми ртами и широко распахнутыми от любопытства глазами молча наблюдали за странной сценой, разыгрывавшейся между собакой и хозяином, который был, как видно, не таким уж большим другом г-на Жерара, как уверял вначале.

Спустя пять минут Бразил тяжело вздохнул, перестал рыть землю и вдруг положил морду на горку только что вырытой земли.

– Он нашел, нашел! – обрадовался Сальватор. – Ты нашел его, да, песик?

– Что нашел? – спросили присутствовавшие.

– Скелет, – пояснил Сальватор. – Сюда, Бразил! Остальное – дело людей. Сюда, мой пес!

Бразил выскочил из ямы и улегся на краю, поглядывая на хозяина, будто хотел сказать: «Теперь твоя очередь».

Сальватор спрыгнул в яму, запустил руку в самое глубокое место и подозвал врача:

– Подойдите, сударь, и пощупайте.

Врач отважно спустился вслед за Сальватором, в то время как другие гости, с которых окончательно слетел хмель, в недоумении переглядывались. Доктор протянул руку и почувствовал в пальцах нечто нежное и шелковистое, заставившее Сальватора вздрогнуть, когда Бразил в первый раз обнаружил скелет в парке Вири.

– Ого! – воскликнул врач. – Волосы!

– Волосы! – повторили гости.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза