Сальватор. Том 2

– Мальчик мой! – сказал мэтр Баратто, еще не понимая ни цели Сальватора, ни средств для ее достижения, но смутно чуя огромную опасность, скрытую в полнейшей невозмутимости молодого человека. – Как вам могло прийти в голову, пусть даже в память о вашем отце, к которому я питал дружеские чувства и глубокое почтение, что такой бедный нотариус, как я, способен ссудить подобную сумму?

– Это верно, – согласился Сальватор. – Я употребил не то слово; мне следовало бы сказать не «ссудить», а «возместить».

Впрочем, это не беда, я повторяю свою просьбу: я пришел требовать от вас возмещения суммы в полмиллиона франков.

– Возмещение?.. – дрогнувшим голосом переспросил мэтр Баратто, начиная понимать, почему маркиз де Вальженез прикрыл за собой дверь.

– Да, сударь, в качестве возмещения, – в третий раз и довольно сурово повторил Сальватор.

– Что вы хотите этим сказать? – потухшим голосом промямлил нотариус, с трудом выдавливая каждое слово; по его лицу градом катил пот.

– Слушайте меня внимательно! – приказал Сальватор.

– Я вас слушаю.

– Мой отец маркиз де Вальженез вызвал вас к себе семь лет тому назад… – начал Сальватор.

– Семь лет! – эхом повторил нотариус.

– Это было одиннадцатого июня тысяча восемьсот двадцать первого года… Сочтите.

Нотариус промолчал. Было незаметно, что он считал. Он просто ждал.

– Маркиз вызвал вас, чтобы передать завещание, в котором он усыновлял меня и признавал своим единственным наследником.

– Ложь! – вскричал, позеленев, нотариус.

– Я читал это завещание, – продолжал Сальватор, пропустив мимо ушей опровержение мэтра Баратто. – Оно было написано в двух экземплярах, оба – собственноручно моим отцом.

Один экземпляр был передан вам, другой исчез. Я пришел спросить вас о судьбе этого завещания.

– Это ложь, совершеннейшая ложь! – взвыл нотариус, дрожа всем телом. – Я действительно слышал от вашего отца, что он собирался написать завещание. Но как вы знаете, ваш уважаемый отец скончался внезапно, и вполне вероятно, что завещание было написано, но ко мне оно так и не попало.

– Вы можете в этом поклясться? – спросил Сальватор.

– Честью клянусь! – вскричал нотариус и поднял руку, словно перед распятием в суде. – Клянусь перед Богом!

– Если вы клянетесь в этом перед Богом, господин Баратто, – не теряя хладнокровия, сказал Сальватор, – вы самый мерзкий негодяй, какого я когда-либо видел.

– Господин Конрад! – подскочив и будто собираясь наброситься на Сальватора, выкрикнул нотариус.

Но тот схватил его за руку и силой усадил на прежнее место.

Только теперь мэтр Баратто no-настоящему понял, зачем Сальватор запер за собой дверь.

– В последний раз требую представить мне завещание моего отца! – глухо проговорил Сальватор.

– Его нет, говорю же вам, что его нет! – заикаясь, с трудом выговорил нотариус.

– Ну хорошо, господин Баратто! – ответил Сальватор. – Допускаю, но только на одну минуту, что вы незнакомы с этим документом.

Нотариус облегченно вздохнул.

XIV. Глава, в которой мэтр Пьер-Николя Баратто изучает под руководством Сальватора Гражданский и Уголовный кодекс

Но радость достойнейшего мэтра Баратто была недолгой, потому что почти тотчас Сальватор продолжал: – Скажите, сударь, какому наказанию подвергается нотариус, изъявший завещание?

– Не знаю, не помню, – пролепетал нотариус, глаза которого поневоле закрылись под горящим взором молодого человека.

– Ну что ж, – проговорил Сальватор и протянул руку к книге с пятицветным обрезом, – если не знаете, я вам сейчас скажу; если не помните, я освежу вашу память.

– Не нужно! – живо возразил нотариус.

– Прошу прощения, – возразил Сальватор и взял в руки Кодекс. – Это, напротив, крайне необходимо, да и времени много не займет; я хоть и не нотариус, но изучил эту книгу досконально и в одну минуту найду то, что нужно… Статья двести пятьдесят четыре Уголовного кодекса, часть третья…

Мэтр Баратто попытался было остановить Сальватора, потому что знал упомянутую статью не хуже него. Однако Сальватор отвел руку нотариуса, пытавшегося забрать у него Кодекс, и, найдя необходимую статью, проговорил:

– Статья двести пятьдесят четыре… вот она! Хм! Послушайте, что здесь сказано.

Совет был излишним, нотариус и так не пропускал ни единого слова.

– «Что касается изъятия, уничтожения, похищения завещаний или иных документов, как-то: книг записей, актов или векселей, содержащихся в архивах, канцеляриях суда или хранилищах, а также переданных общественному хранителю с той же целью, виновные в упомянутом преступлении секретарь суда, архивариус, нотариус или другой провинившийся хранитель могут быть подвергнуты тюремному заключению от трех месяцев до года и штрафу от ста до трехсот тысяч франков».

Мэтр Баратто презрительно скривил губы, будто хотел сказать: «Подумаешь! Предположим максимальное наказание, то есть год тюрьмы и триста тысяч франков штрафа: все равно я обделал неплохое дельце!»

Сальватор читал по лицу мэтра Баратто как в открытой книге.