Сальватор. Части 1, 2

В конце концов я привык проходить мимо этой стены, над которой возвышались огромные деревья; их ветви нависали над улицей. Вместо того чтобы ускорить шаг, как бывало вначале, я замедлял ход, несколько раз останавливался и ловил себя на том, что готов променять, если бы это было возможно, свое любовное свидание на посещение загадочного сада.

Что сад был в самом деле загадочный, вы и сами скоро убедитесь.

Однажды июльским вечером 1826 года, то есть примерно за год до описываемых событий, я перед свиданием поужинал в Латинском квартале и около девяти часов уже был на Восточной улице. Я по привычке поднял глаза на таинственный дом и увидел на высоте второго этажа огромную вывеску, на которой крупными черными буквами было написано:

ПРОДАЕТСЯ ДОМ

Я резко остановился, решив, что мне изменяет зрение, затем протер глаза и увидел, что ошибки быть не могло;

слова были написаны так, как обыкновенно пишут в объявлении, вывешиваемом на фасаде: «Продается дом».

«Ах, черт! — подумал я. — Вот случай, который я давно искал: не будем его упускать!»

Я устремился к калитке и, довольный тем, что теперь смогу ответить, если меня спросят, чего я хочу, громко постучал. Никто не отозвался.

Еще раз постучал. Снова ничего. В третий, четвертый, пятый раз я ударял железным молотком в калитку, однако результат был все тот же.

Я огляделся: за мной наблюдал парикмахер, стоя на пороге своего заведения.

— К кому нужно обратиться, — спросил я его, — чтобы осмотреть дом?

— А вы хотите его осмотреть? — удивился он.

— Ну да… Разве он не продается?

— Да, я действительно заметил сегодня утром объявление на фасаде, но дьявол меня забери, если я знаю, кто его повесил!

Читатели понимают, что мнение парикмахера, совпадавшее с моим, не уменьшило, а, напротив, увеличило мое любопытство.

— Можете ли вы мне сказать, как войти в этот дом и осмотреть его? — не унимался я.

— Ну, попробуйте толкнуться в этот погреб и спросить там.

С этими словами парикмахер указал мне на какое-то углубление, зиявшее на улице, в которое вела лестница в пять или шесть ступеней.

На последней ступеньке меня ждало вполне материальное препятствие — огромный пес, черный как ночь; его с трудом можно было разглядеть в потемках: только глаза и зубы собаки сверкали в темноте, а того, кому они принадлежали, было не видно; пес был похож на чудовище, охранявшее вход в пещеру. Он поднялся, загородив собой проход, и с глухим рычанием повернул морду в мою сторону.

Можно было подумать, что рычанием он подзывает человека… В этой таинственной пещере и жил хозяин удивительного пса!

Всего в трех шагах от меня продолжалась обычная жизнь; я еще ощущал ее у себя за спиной; однако все происходившее поразило мое воображение, и мне казалось, что достаточно было спуститься на эти пять ступеней, чтобы очутиться в ином, не похожем на наш мире.

Человек, как и его пес, действительно выглядел необычно. Он был черным с головы до ног, его голову венчала черная шляпа, и под ее огромными полями скрывалось его черное лицо, на котором поблескивали, как и у собаки, лишь глаза да зубы. В руке он держал палку.

— Что вам угодно? — подходя ко мне, довольно грубо спросил он.

— Осмотреть дом, который продается, — отвечал я.

— В такой час? — заметил черный человек.

— Я понимаю, что причиняю вам беспокойство… но будьте уверены!..

И я с величественным видом позвенел в кармане несколькими монетами, единственным своим богатством.

— В такое время не приходят осматривать дом, — процедил сквозь зубы черный человек и покачал головой.

— Вы же сами видите, что приходят, раз я здесь, — возразил я.

Очевидно, мой довод показался незнакомцу вполне убедительным.

— Будь по-вашему, — смирился он, — вы его увидите.

Он пошел в глубь своей пещеры. Признаться, я на мгновение замешкался, не зная, на что решиться, но все-таки отринул сомнения.

Я шагнул в темноту, и сейчас же черный человек уперся мне ладонью в грудь.

— Вход с улицы Анфер, а не отсюда, — сказал он.

— Но ведь парадный вход со стороны Восточной улицы, — заметил я.

— Возможно, — согласился черный человек, — но вы войдете не через парадную дверь.

У черного человека, как и у белого, могут быть свои причуды; я решил с уважением отнестись к фантазиям моего проводника.

Я вышел из подвала, в котором, правда, успел сделать всего два-три шага, и вновь очутился на улице.

Черный человек следовал за мной со своей палкой в руке, потом шел пес.

В свете фонарей мне показалось, что незнакомец зловеще взглянул на меня.

Он хмуро приказал, указывая мне концом палки на улицу Валь-де-Грас:

— Сворачивайте вправо.

Незнакомец подозвал пса; тот обнюхал меня с вызывающей тревогу бесцеремонностью, словно уверенный, что лучший кусок моей плоти, когда придет время, достанется непременно ему, бросил на меня последний взгляд под стать взгляду его хозяина, и отошел. Затем оба двинулись влево, я же свернул направо.

Подойдя к калитке, я остановился.