Сальватор

– Иного я не ждала от вашей милости и от вашей доброты, монсеньор.

– Я долго и тщательно думал над тем, кого же оставить при вас своим заместителем. И выбрал человека, который достаточно известен. Если мой выбор вам не нравится, скажите мне немедленно, маркиза. Я рекомендую вам человека набожного и благодетельного: аббата Букемона.

– Лучшего выбора вы сделать не могли, монсеньор. Аббат Букемон самый добродетельный и благочестивый после вас человек, которого я знаю.

Этот комплимент, и это было видно, не очень порадовал монсеньора Колетти, который не терпел соперников в добродетели.

Он продолжил:

– Значит, маркиза, вы согласны, чтобы господин аббат Букемон стал вашим наставником?

– Полностью согласна, монсеньор. И горячо благодарю вас за такую нежную заботу о душе вашей покорной слуги.

– Но есть и еще один человек, маркиза, которому мой выбор понравится, возможно, гораздо менее, чем вам.

– Кого вы имеете в виду?

– Графиню Рапт. Вот уже несколько недель я вижу, что ее вера погасла, стала какой-то пассивной. Эта молодая женщина с улыбкой стоит на краю пропасти. Одному только Богу известно, кто сможет ее спасти!

– Я попробую сделать это, монсеньор, хотя, скажу по совести, сомневаюсь в успехе. Душа ее зачерствела, и только чудо может ее спасти. Но я использую все мое влияние на нее. А если мне это не удастся, то поверьте мне, монсеньор, это произойдет не по причине недостаточной моей преданности нашей святой вере.

– Я знаю вашу набожность и ваше усердие, маркиза. И если я обращаю ваше внимание на бедственное положение этой души, то лишь потому, что мне известна ваша преданность нашей Святой Матери-Церкви. И поэтому я хочу дать вам возможность предоставить мне новое доказательство этого и поручаю вам очень деликатное задание огромной важности. Что же касается графини Рапт, действуйте и говорите так, как подскажет вам ваше сердце. А если потерпите неудачу, пусть Господь простит эту грешницу. Однако же есть еще одно лицо, у которого вы пользуетесь большим доверием. И именно к нему я прошу вас проявить заботу и внимание.

– Вы имеете в виду принцессу Рину, монсеньор?

– Действительно, именно жену маршала де Ламот-Удана я и хочу поручить вашим заботам. Я не виделся с ней целых два дня. Но при нашей последней встрече я нашел ее такой бледной, такой инертной, такой болезненной, что мне показалось, если я не ошибаюсь, что тело ее находится во власти смертельной болезни и что очень скоро душа ее вознесется к Богу.

– Принцесса тяжело больна, вы правильно заметили, монсеньор. Но она не хочет обращаться к врачу.

– Я знаю. И именно поэтому, не боясь ошибиться, я предполагаю, что очень скоро душа принцессы покинет бренную оболочку тела. Но меня приводит в ужас состояние ее души! Кому доверить ее в столь ответственный момент? Все ее окружение, за исключением вас, маркиза, разрушает все, что мы с вами сделали для спасения ее души. Поскольку она сейчас не оказывает никакого сопротивления, не проявляет воли, не имеет сил, на нее могут надавить. И кто знает, что могут сделать злобные люди с этим бедным созданием?

– Над принцессой никто не имеет власти, – продолжила госпожа де Латурнель. – Ее безразличие и ее слабость являются гарантией ее спасения. Мы сможем заставить ее говорить и делать все, что нужно.

– Вы, маркиза, возможно. Может быть, и я тоже. Но поскольку ее можно будет заставить говорить и делать все, что угодно, она ведь может по чьему-либо совету сделать и недоброе дело.

– У кого же хватит смелости, или скорее подлости посоветовать ей дурное? – спросила маркиза.

– У того, кто имеет наибольшее влияние на ее разум. Потому что перед ним ее сознание странным образом затемняется. Одним словом, это ее муж, маршал де Ламот-Удан.

– Но мой брат никогда и не думал что-то менять в сознании своей супруги.

– Вы ошибаетесь, маркиза. Он мучит ее, относится с насилием, сеет в ее мозгу семена безбожия. Это бедное создание получило тысячи ран. Поверьте мне, если мы не примем надлежащих мер, он прикончит ее.

– Будь эти слова произнесены кем-то другим, а не вами, монсеньор, я ни за что бы в это не поверила.

– Именно он произнес их, и именно поэтому я в это поверил… Я только что от него. У нас был бурный разговор, во время которого он открыл мне свое отношение к вере и удивил меня своим отношением к законам. Но это было только начало разговора. А знаете ли вы, каков был его результат? Высказав много такого, чего никак нельзя было ожидать от столь почтенного человека, маршал, не поверите, строжайше запретил мне заботиться о состоянии души принцессы!

– Боже милостивый! – воскликнула маркиза в ужасе.

– Вас это огорчает, маркиза?

– Это наполняет меня болью, – ответила богомолка.

– Отсюда-то, – продолжал епископ, – и вытекает та благородная задача, которую я хочу перед вами поставить, дорогая маркиза: надо освободить эту душу из-под ига мужа! Вы должны любой ценой, даже пожертвовав собой, спасти попавшее в беду создание. Я рассчитывал на вас, моя милая послушница. И смею надеяться, что не ошибся в своих ожиданиях?