Сальватор

Они пошли по длинным и просторным подземным ходам, которые мы уже описывали в одном из наших предыдущих томов.

Шагали медленно, делая тысячу поворотов и разворотов то ли потому, что это было так надо, то ли потому, что так хотели спутники господина Жакаля. Шли три четверти часа. Они показались пленнику целой вечностью. Настолько промозглость подземелья, размеренные и неторопливые шаги его спутников превращали эту ночную прогулку в похоронную процессию.

Подойдя к какой-то низкой двери, отряд остановился.

– Мы уже пришли? – со вздохом спросил господин Жакаль, начавший уже думать, что глубокая таинственность, которая окружала его похищение, заключала в себе очень большую опасность.

– Через минуту будем на месте, – ответил голос, который он услышал в первый раз.

Тот, кто произнес эти слова, открыл дверь, и в нее прошли двое спутников господина Жакаля.

А третий, взяв господина Жакаля за руку, сказал:

– Поднимаемся.

И господин Жакаль почувствовал, как нога его наткнулась на первую ступеньку лестницы.

Не успел он еще подняться на третью ступеньку, как дверь позади него захлопнулась.

Господин Жакаль в окружении своих телохранителей поднялся на сорок ступеней.

«Итак, – подумал он, – меня привели обратно в то помещение на втором этаже. Они по-прежнему стараются запутать меня».

Но на сей раз господин Жакаль ошибся. И очень скоро понял это, поскольку, выйдя на ровную поверхность, он вдохнул свежий воздух. Этот воздух, нежный и пахучий, проник в его легкие, освежая, словно лесной аромат.

Потом он сделал десять шагов по нежной траве. Хорошо знакомый уже голос спутника произнес:

– Теперь, поскольку мы прибыли на место, можете снять повязку.

Господин Жакаль не стал ждать второго приглашения и быстрым движением, показывавшим, что волнение его значительно большее, чем он старается показать, сорвал с глаз платок.

Когда он увидел открывшееся перед его глазами зрелище, он не смог удержать возглас удивления.

Он стоял в центре круга из сотни человек. Эти люди были, в свою очередь, окружены лесом.

Он посмотрел вокруг, и удивление его сменилось подавленностью.

Он попытался было узнать кого-либо из тех, чьи лица были освещены луной сверху и двумя десятками воткнутых в землю факелов снизу.

Но не увидел среди них ни одного знакомого лица.

Но где же он находился? Об этом он не имел ни малейшего понятия.

Насколько ему было известно, в радиусе десяти лье вокруг Парижа не было такого дикого места, где он сейчас находился.

Он попытался было найти над деревьями какой-нибудь ориентир, но дым факелов, смешиваясь с туманом и теменью леса, образовывал занавес, который не могло пробить даже натренированное зрение господина Жакаля.

Но особенно поразило его это угрюмое молчание: оно было вокруг него, над ним и даже, смеем сказать, под ним. Это молчание превращало всех стоящих вокруг него людей в призраки. Он так бы и подумал, если бы горящие в темноте глаза их не напоминали ему тех слов, которые теперь угрожающе звучали в его мозгу: «Мы не грабители! Мы враги!»

И он, как мы уже сказали, оказался ночью посреди леса в самом центре врагов, которых на взгляд и по счету было никак не менее сотни!

Господин Жакаль, нам это известно, был великим философом, великим вольтерьянцем, великим атеистом. Эти три различных слова, по сути, означают одно и то же. Однако, скажем это в упрек ему или в похвалу, в этот торжественный момент он сделал над собой сверхчеловеческое усилие и, подняв глаза к небу, приготовился отдать Богу душу.

Наши читатели, безусловно, уже узнали то место, куда привели господина Жакаля. И если господин Жакаль, несмотря на все усилия, не мог его узнать, скажем, что это получалось оттого, что он никогда не был в этом месте, хотя оно находится в самом Париже.

Потому что это был девственный лес на улице Апфер. Менее зеленый, конечно, чем в ту весеннюю ночь, когда мы попали в него в первый раз, но не менее живописный в эту пору поздней осени и в этот час ночи.

Именно отсюда ушли Сальватор и генерал Лебатар де Премон вырывать Мину из рук господина де Вальженеза. Именно там они назначили встречу, имевшую целью вырвать господина Сарранти из рук палача.

Но, как мы видели, Сальватор на эту встречу не явился. Вместо него пришел господин Жакаль.

Таким образом нам известны, по крайней мере внешне, некоторые из людей, собравшихся в этой покинутой усадьбе.

Это была вента карбонариев, усиленная еще четырьмя вентами, у которой ночью 24 мая генерал Лебатар де Премон просил помощи и покровительства для того, чтобы освободить своего друга.

Мы помним, какой ответ дали ему карбонарии. Мы уже говорили об этом в главе, которая называлась «На Бога надейся, а сам не плошай». Это был решительный, полный и единодушный отказ принять какое бы то ни было участие в освобождении заключенного. Но мы ошиблись, сказав, что отказ был единодушным: один из двадцати карбонариев, Сальватор, предложил тогда генералу свою помощь.

Мы знаем также о том, что за этим последовало.