Салют из тринадцати орудий

Каноэ подошло аккуратно. Важная персона — поджарый малаец в пестром оранжево-коричневом тюрбане и с крисом, засунутым за пояс саронга, по-моряцки поднялся на борт и мрачно поклонился присутствующим на квартердеке, быстро приложив руку ко лбу и сердцу. Одновременно с этим команда каноэ подняла на шестах с крючьями несколько корзин с фруктами и передала их матросам на сходнях. Фокс вышел вперед, поприветствовал его на малайском, поблагодарил за подарки и представил Джеку: 

— Это Ван Да, его послал визирь. Нам с ним нужно выпить кофе в каюте.

Питье кофе затянулось. Время от времени Киллик или Али передавали наверх приказы — спустить на воду баркас, предупредить джентльменов свиты приготовиться к отправке на берег, трюмному старшине поднять багаж на палубу. Тем временем Ахмед, Юсуф и те матросы с «Дианы», кто понимали хоть слово по-малайски, общались с экипажем каноэ через орудийные порты на миделе.

Один раз Киллик рванулся наверх, оглядел все вокруг подозрительным злобным взглядом, схватил корзины и снова исчез внизу. Надежда испарилась, оживленный разговор вдоль поручней стих. Но в шесть склянок мистеру Уэлби передали приказ. Большой катер спустили с левого борта, он наполнился багажом, слугами, пятью морскими пехотинцами и капралом. Еще через пятнадцать минут Ван Да, мистер Фокс и капитан вышли на палубу. Ван Да спустился в каноэ, немного отошедшее от борта, пока спускали катер для посланника и свиты. Когда все три шлюпки направились к берегу, положенные тринадцать выстрелов загремели снова. После того как тройное эхо последнего рассеялось, Джек повернулся к Стивену:

— Ну что ж, мы наконец его доставили. Временами мне казалось, что нам это никогда не удастся.

Стивен, которому прекрасно было видно, что Фокс уже выбирается или готовится выбраться на берег Пуло Прабанга, нахмурился.

— А кофе совсем не осталось? Я целую вечность чуял его запах, но хоть бы глоток нам отправили.

— Кажется, — поделился Джек, ведя Стивена в кормовую каюту, — нас ждали. Визирь выделил для миссии довольно большой дом с собственной огороженной территорией на восточном берегу реки. Французы получили дом на другом. Султан вернется с новолунием, а потом нам дадут совместную аудиенцию.

— А когда новолуние?

Джек посмотрел на Стивена — даже после многочисленных подтверждений обратного трудно поверить, что человек может пребывать в неведении относительно столь фундаментальных вещей. Но дело обстояло именно так. Он пояснил, не без доброты в голосе:

— Через пять дней, дружище.

Как Шао Ян и рассказал, дом Ли Ляна оказался относительно небольшим и не вызывал подозрений. Выходил он на пыльный переулок, идущий от улицы на восточном берегу реки. Со своими обветшалыми складами он составлял окраину города, не так уж далеко от резиденции Фокса. Лавка в передней части дома была полна товаров — синий и белый фарфор, огромные кувшины для риса, кипы синего хлопка, бочки, полоски сушеных кальмаров и темные непонятные создания, свешивающиеся с балок. Но даже так выглядела она потрепанно и бедно.

Малайская женщина покупала по пеннивейту [28] бетеля, извести и куркумы, а в дальнем конце лавки, праздно перебирая женьшень и акульи плавники, стояли Эдвардс и Макмиллан вместе с Юсуфом, младшим слугой Фокса. Когда женщина ушла, они начали настаивать на том, чтобы уступить доктору Мэтьюрину свою очередь. Они вовсе не спешили. Хотя Стивен и понял, что двигало ими что-то помимо хороших манер, он не согласился. Пока они меняли с помощью Юсуфа деньги и бормотали свои просьбы, он стоял в дверном проеме, наблюдая за редким движением на улице. Юсуф оказался не столь сдержанным, он пронзительно и отчетливо перевел: «Две эти монеты за краткое время, пять за всю ночь».

Когда они ушли, Стивен также разменял гинею, а потом сообщил, что хотел бы увидеть Ли Ляна. Позвав другого юнца, чтобы присматривать за лавкой, молодой человек провел его мимо двух прилавков сквозь кладовую во двор между складами, в огороженный сад с каменным фонарем и одинокой ивой. В дальнем конце виднелся небольшой садовый домик с дверью круглой, будто полная луна. В ней стоял Ли Лян, непрерывно кланяясь.

Он вышел навстречу, встретить Стивена на полпути, провел его в маленький дом и усадил в широкое, невероятно красивое кресло из сучжоусского лакированного дерева, очевидно специально поставленное для гостя. Хозяин приказал подать чай, портвейн и печенье, которые принес потрепанный одноглазый евнух. После кварты или даже пинты чая — печень доктора Мэтьюрина, к сожалению, не позволяет пить портвейн, хотя он крайне признателен за внимание — Лин Лян извинился за то, что не смог пока еще собрать все средства, упомянутые в аккредитиве уважаемого Шао Яна, даже с помощью его коллеги с другого берега реки, почтенного Ву Ханя.