Салават Юлаев

Среди знойного дня налетели вдруг с ветром тёмные тучи, закружились сорванные о деревьев листья, хлынул дождь, все попрятались в коши, и тут-то как раз подоспело вовремя угощение. Из прокопчённых котлов, висевших над многочисленными огнями, от топившихся очагов повалил ароматный пар, и начался свадебный пир… Потом сытые и полупьяные гости, неподвижно сидя с отяжелевшими животами, слушали музыкантов и певцов, перебрасывались дерзкими, весёлыми шутками, поддразнивали друг друга, и никто не обижался, потому что так уж заведено на праздничных пирах, что колючее, острое слово не принимается за обиду в застольной беседе.

После дождя зелень дышала свежестью.

И вот настало время забавы для женщин. Важный разодетый жених встал от еды, поклонился хозяину и сказал, что солнце уже село, пора ему ехать домой. Он потребовал выдать ему невесту.

— Ты калым заплатил без обиды — невеста твоя, — ответил ему, по обычаю, Рысабай. — Иди и возьми.

Юнус направился к женскому кошу.

— Нету, нету невесты! Не знаем, куда убежала! — заявили женщины, весёлой толпой обступив жениха.

— Она у вас как коза быстроногая — ускочила куда-то!

— Не видали ли, сестрицы, куда она убежала, негодница?! — так же весело спрашивал их жених.

— Не видели, дядюшка. Мы тут работали, бишбармак варили, кобыл доили, овец стригли, шерсть пряли, а она, бездельница, убежала куда-то!

— Да на что тебе такую бездельницу?! Из неё все равно доброй жены не будет! — бранили невесту свахи.

— А я её плёточкой выучу! — отсмеивался жених. — Ну, сказывайте, сестрицы, куда её спрятали?

— Выкуп! Выкуп плати! — по обычаю, кричала женщины.

— Я калым весь сполна привёз. Какой ещё выкуп! — для виду торговался жених.

— Подарка давай нам, подарки! — шумели женщины.

— А ну, кунаки, давайте им выкуп. Нечего делать! — сдался жених.

И двое товарищей жениха стали раздавать подружкам и мамкам невесты подарки — платки, колечки, серёжки, бусы…

Старшая жена Рысабая молча взяла жениха за плечо и показала ему в сторону леса.

— Вон там поищи, — сказала она, довольная вязаной шалью, полученной от жениха.

Жених, как велел обычай, направился к лесу в сопровождении шумной весёлой толпы женщин, которые шутливо поддразнивали и подзадоривали его.

— Ну и охотник, споткнулся! — кричали ему. — На куст наткнулся!

— Глаз сучком выколол!

— Куда же тебе, кривому, жениться?!

— Подружки, сестрицы, да он слепой, ничего не видит — на пень наскочил!.. Эй, ноги сломаешь!

— Не найдёшь, не найдёшь! Куда тебе за молоденькой козочкой гнаться — поезжай-ка домой к старухе!..

Они закидали его в насмешку еловыми и сосновыми шишками, подняв визг и хохот в тёмном ночном лесу.

— Должно, Юнус-бай, ты выкупа мало давал. Прибавь им подарков, — сказал один из его кунаков, которые сзади вели двух богато засёдланных лошадей — для жениха и для невесты.

— Он от жадности лопнет, а не прибавит!

— Лучше голову сломит, а не прибавит! — поддразнивали женщины.

Жених уже устал спотыкаться в тёмном и влажной лесу. Отяжелевший от угощения, он хотел поскорее закончить обряд поисков.

— Прибавьте им, кунаки, — сказал он, пыхтя, отдуваясь и обливаясь потом.

Товарищи жениха из кожаных мешочков раздавали женщинам и девушкам припасённые для этого деньги.

— Мало! Жадный! — кричали женщины.

— Все раздайте им сразу! — велел жених. — Теперь говорите, сороки: куда запрятали девку? — потребовал он.

— Мимо! Мимо прошёл! Кривой! Слепой! Не увидел, не заметил! — закричали женщины.

Юнус вспомнил, что он обошёл стороной колючие заросли боярышника, — значит, подружки и мамки для потехи спрятали невесту в колючках! Эх, злые насмешницы, будут ещё забавляться, когда он исколется весь, издерётся в этих кустах…

Он решительно повернул к кустарнику, поросшему по краю оврага, злясь на женщин, которые не посчитались с его полнотою и возрастом. Но он молодился и не хотел показать досады.

В лесу потемнело. Кусты и стволы деревьев сливались в сплошную стену, сплетаясь с ночною тьмой.

— Подружки, он весь обдерётся! Пожалей себя, Юнус-бай, заплати ещё выкуп, мы тебе сами её приведём! — кричали женщины. — Ой, сестрицы, пропал Юнус-бай!

— Ага! Вот она! — торжествующе крикнул Юнус, заметив белое пятно во мраке между кустарников.

Он ринулся на него, не жалея своей одежды, рук и лица, но «невеста» испуганно метнулась в кусты, забилась и закричала, как показалось ему, ужасающе диким голосом.

Жених отшатнулся, поняв, что схватил привязанную в боярышнике козу…

Непритворный хохот молоденьких женщин огласил весь окрестный лес. Юнус, уже не скрывая злости, бранился с женщинами. Свахи постарше, принимавшие участие в забавном обряде, спохватились, что зашли далеко в своих шутках. Они уже сами решили помочь незадачливому охотнику и привести его «дичь» к нему в руки, но вдруг оказалось, что сами они не могут найти Амины. Невеста пропала.