Салам тебе, Далгат! (сборник)

Кстати, на второй год в экспедицию приехала уже другая повариха. Это была интересная дама с маленьким внуком Фатмиром и с огромным догом. Сама дама была полурусской-полуякуткой. В свое время она вышла замуж за перса и родила двух дочерей. Одна из ее дочерей вышла замуж за полударгинца-полуаварца и родила Фатмира. Официально Фатмир считался даргинцем. А пограничников в этот раз не было. Казарма стояла пустая, вся исписанная солдатскими слоганами. Было странно, что в таком тесном бараке умещалось двадцать человек.

Еще в тот год на раскопки приехал курс студентов-практикантов. Они занимали один из саманных корпусов, целыми днями крутили песню «Крошка моя, я по тебе скучаю» и совсем не хотели работать. А работы было много. Часть экспонатов отправлялась заграницу на радиоуглеродный анализ, и тот показывал какие-то сенсационные датировки.

А еще через год в Дагестан пришли Басаев и Хоттаб, и поэтому американцы не приехали. В школе мы писали сочинения о мужестве земляков-ополченцев и ежедневно смотрели сводки о боях на высоте Ослиное Ухо. Учительница обсуждала с нами героический поступок сельского мальчика-дурачка, не помню из какого селения, который пригласил целую банду вооруженных боевиков к себе в дом, зарезал для них барана, а потом, пока они ели, подорвал и себя, и недобрых гостей. С одной стороны – нарушение закона гостеприимства, с другой стороны – подвиг. Маму этого мальчика позвали в Кремль и вручили ей медаль за сына. Она стояла в золоченом зале маленькая, бедная, в черных шароварах.

Мы с братом смотрели на эту почти старушку и всё заводили игрушку, подаренную шотландским профессором: заколоченный ящик, в котором бьется кто-то невидимый и громко просится наружу.

...

2010

Послесловие

Разумеется, я успела рассказать не обо всём. Это слишком трудная задача, потому что тема неисчерпаема. Думаю, что людям, живущим в России, было бы интересно узнать этот край не таким, каким его преподносят средства массовой информации. «Дагестанские очерки» – моя попытка рассказать о Дагестане непритязательно, через маленькие сценки и личные воспоминания.

Приехав в Москву, я все больше убеждалась в том, что Северный Кавказ для живущих здесь людей покрыт мраком неизвестности, в котором смутно различаются бурки, кинжалы и террористы. Самые распространенные вопросы о Дагестане, которые мне приходилось слышать:

– А это Россия?

– А какая там валюта?

– А ты знаешь дагестанский язык?

– А у вас ведь там война?

– А на русском в Махачкале говорят?

Это благожелательные вопросы людей, которые просто не знают, что Дагестан – часть российского государства, что средством общения там является русский язык (пускай слегка испорченный), что местных языков там десятки. И войны в республике, несмотря на нагнетание паники в СМИ, пока еще, к счастью, нет.

Эти очерки для неравнодушных читателей, которым небезразлично, кто живет на юге их страны. Для тех, кто готов к диалогу и не собирается отгораживаться от реальности стереотипами. Чем больше будет таких людей, тем скорее мы придем к взаимному пониманию.

...

2010

На полях литературы

Про прически, трубки и жилеты: как поэту выделиться в толпе?

С исчезновением сословий поэты, в общем-то, стали похожи друг на друга. Не стихами, а внешним видом: неформальный стиль одежды, блуждание во взоре, элегантность небрежности. Впрочем, разница все равно есть. Какой-нибудь Скакушкин или Синюшкин из нижнего буфета ЦДЛ обязательно предстанет в замусоленном пиджачке, или в кожаной курточке, или даже в галстуке, но таком, что это как бы и не галстук. Никаких излишеств.

А другой какой-нибудь стихослагатель, богемный житель, может скитаться по вечерам в интереснейших бахромах, перстнях и поясах. Да и вообще, вранье, что поэты у нас в России с виду похожи, вовсе нет: Максим Амелин, к примеру, всегда в аккуратнейшем маскулинном обличье (обязательно брюки, костюм), Дмитрий Воденников – больше в темных водолазках, а Евгений Евтушенко, он, понятное дело, в ярких лоскутах. Такого еще издали заметишь: вон идет известнейший поэт!

А еще поэты любят ходить в свитерах. Сергей Гандлевский очень часто ходит в свитере, очень красивом. А уж Герман Лукомников так вообще из свитера не вылезает – недаром его называют Бонифацием, тем самым львом из мультика, который все свои каникулы вместо отдыха развлекает детей в Африке, пока бабушка ему спицами шерстяной свитер вяжет. Жестокий, надо сказать, мультик, ну да ладно.