Сакральный знак Маты Хари

Рядом с Мальком, как собирающийся петь солист, стоял улыбающийся Гарик, держа в одной из опущенных по швам рук «лимонку». Не сводя сердитого взгляда с Малька, на диване сидела бледная, но по-прежнему воинственная Нина Федоровна, а в кресле напротив устроилась Светлана, тоже глядящая на Малька, но с обожанием и скрытым ужасом. Максим привычно восседал на подоконнике, жевал спичку и переводил внимательный взгляд с Гарика на грузчика и обратно. Макс сделал мне знак, я пересекла комнату и уселась на подоконник рядом с ним.

– Ты зачем приехала? – зашептал блогер.

– Я не могла не приехать, я должна была.

– Какой идиотизм, – пробормотал парень, перестав обращать на меня внимания.

– Ну что, бабулечка-красотулечка, узнаешь мамку Женьки-Малька? – обращаясь к Нине Федоровне, между тем паясничая, выкрикнул грузчик.

– Ваша мать – Наталья? – надменно осведомилась старуха.

Кухарка нехорошо усмехнулась и, проходя в комнату, выдохнула:

– До сих пор меня так и не признали? Валя я, Валя Дацук.

– Валечка? – растерянно захлопала глазами Нина Федоровна, разом теряя весь свой воинственный настрой.

– Что, так сильно изменилась? – доставая сигареты, Валентина присела рядом со старухой. И, прикурив, усмехнулась: – Ну, еще бы! Была молоденькая хорошенькая козочка, а стала больная старая кляча. На роялях вам играла, романсы пела. Теперь мои заскорузлые руки годятся только картошку чистить. Когда к вам ехала, была уверена, что ни вы, ни Костя меня не признаете. Так и вышло.

Женщина выпустила дым в лицо хозяйке, с интересом ожидая ее реакции. Нина Федоровна благоразумно решила не замечать вопиющего хамства.

– Это что же получается? – нахмурилась старуха. – Этот ужасный человек, который взял нас в заложники, – твой сын?

– Да, Женя – мой сын. Причем не только мой, но и вашего Кости, – дерзко откликнулась прислуга. И, видя растерянность в глазах старухи, усмехнулась: – Что, не хорош? Тюрьмой от него за версту несет, да? А как вы хотели, Нина Федоровна? Пока вы тут как сыр в масле катались, мы с Женькой едва концы с концами сводили! Костя на мое письмо так и не ответил, а ведь я присылала ему фотографию нашего мальчика! Ничем мне не помог, ни копеечкой! Вы думаете, почему Женя пошел воровать? От хорошей жизни? Есть нам было нечего, вот так-то! Я кормила его одними макаронами с растительным маслом, он без мяса совсем не вырос! После тюрьмы фамилию свою забыл. Все Малек да Малек. Он уже так и представляется – Женя Малек, а не Евгений Дацук.

– Да ладно, мать, что ты перед ними тут распинаешься? – одернул кухарку Малек, негнущимся пальцем свободной от пистолета руки по очереди нажимая на белые клавиши рояля. И без того накаляя нервозную обстановку, по комнате плыли звуки неумело исполняемой гаммы. – Закончить эту бодягу – и все дела!

Перестав барабанить по клавишам, Малек хлопнул крышкой, закрывая рояль.

– Не перебивай! – взвилась уязвленная женщина, сверкая злыми глазами на сына. – Может, я всю жизнь хотела Нине Федоровне все высказать!

– Но как же, я видела твои документы, – допытывалась старуха. – Ты же Наталья Васильева.

– Вы, Нина Федоровна, видели документы Светиной соседки-алкоголички, занявшей у нас десять тысяч под залог паспорта. Да и не похожи мы с Натальей совсем. Вот прическа да, у нас одинаковая. Химическая завивка всех баб делает на одно лицо. Да и тридцать лет уже прошло с нашей последней встречи. К тому же после болезни я очень подурнела. Думала, вообще помру. Что бы мы без Светочки делали? Она меня в больнице выходила. На ноги массажами поставила. А ведь я, Нина Федоровна, пластом лежала! Врачи говорили, так парализованная и останусь.

– Да ладно тебе, теть Валь, – смутилась девушка. – Ты у меня боец, обязательно бы выкарабкалась.

Повариха затянулась сигаретным дымом и указала рукой на Светлану:

– Ну, ведь чудо, что за девочка! Такая не могла не понравиться Нине Федоровне!

– Правильно мыслите, госпожа Дацук, – поддержал ее Макс.

– А ты вообще молчи! – Повариха накинулась на блогера. – Ты по Европам шлялся, а мой Женька по тюрьмам сидел! Я ведь сюда, к вам, ехала без задней мысли. Хотела просто взглянуть, как вы поживаете. Ну и, честно говоря, думала попросить пристроить куда-нибудь Женю, чтобы снова в тюрьму не сел. Он как раз только-только вышел после второй отсидки и женился на Светочке. Но когда я увидела, какой вы, Нина Федоровна, стали…

– Какой я стала? – стальным голосом проговорила Нина Федоровна.

– Салтычихой стали! – приблизила к старухе лицо осмелевшая Валентина. – Как увидела вас, поняла, что Жене у вас ничего не светит. Уж если Максимка для вас недостаточно хорош, то что же говорить о моем сыне! Вот если бы вы увидели Светочку, вы бы точно признали ее своей внучкой и денег не пожалели!

– Я не так глупа, милая моя, – надменно сообщила старуха, отстраняясь. – Я сделала экспертизу.

– Но не дождались результата! – ликовала Валентина. – Оформили завещание на Светочку так!