К обеду приехал месье Вивьен. Маменька просила меня показать ему наш сад в сопровождении, никого иного, как моего братца. Но сие мероприятие и прозаичное общество мне быстро наскучило. Месье, при виде меня, начинал говорить стихами! Это может заинтересовать кисейную барышню, но не меня! Даже Николасу с трудом удавалось сдержать улыбку, а я думала, его ничем не проймешь. Я неожиданно сказалась больной. Взгляд мой упал вниз, я взвизгнула: Мышь!" покраснев, упала в обморок. Вивьен взволновался, хотел послать за доктором. Но братец, который любезно меня поймал, сказал, что это лишнее. С молодыми девицами такое бывает, ей необходим покой. Он говорит, как старик, а мы ведь с ним рождены в один год, Боже, даже в один день. Слушать, это было невыносимо, одновременно притворяясь обморочной. Николас, как всегда раскусил меня, но не выдал, дабы не спугнуть кавалера. В комнате, пока я расправляла чуть помятое платье, увидела свежую царапину на руке. Видимо она появилась в тот момент, когда Николас подхватил меня! Вот недотепа! Ничего доверить ему нельзя, даже столь легкое дело, как поймать сестру. Зато ухажер быстро откланялся. Он, наверное, что-то заподозрил, ведь второй вторник подряд я падаю в обморок. Я падала бы и по четвергам, если бы он приезжал к нам чаще и говорил стихами…
Потом в комнату зашла проведать меня маменька и сказала: «Данные обмороки не украшают даму. Кавалер может решить, что я больна, и не будет к нам свататься. Семья Вивьена занимает высокое положение в обществе и имеет большой капитал, ты не должна упустить такую возможность…»