Таким образом, генетики из Кембриджского университета под руководством Луки Пагани (Luca Pagani) сумели отделить древнейшие фрагменты генов от более поздних и пришли к выводу, что у египтян больше генетического сходства с людьми, живущими за пределами Африки, чем у эфиопов. Расхождения с египетскими геномами появились у жителей Евразии позже, чем с эфиопскими. Это значит, что мигранты двигались из Восточной Африки в Евразию преимущественно северным путём[12].
Как удалось установить ученым, обитатели Европы и Азии разошлись с египтянами намного позже, чем с эфиопами: от египтян древние «мигранты» отделились 55 000 лет назад, а от эфиопов — 65 000 лет назад.
«Это потрясающе, что в нашу геномную эру ДНКживых людей позволяют нам исследовать и понимать события, произошедшие 60 000 лет назад, — прокомментировал открытие Пагани. — Самое захватывающее следствие наших выводов — это то, что мы, наконец, сняли завесу, которая скрывала важный эпизод в истории всех евразийцев, и тем самым улучшили знания об эволюционной истории миллиардов людей на планете»[13].
Это огромный шаг в науке о древнейшей истории человечества, но теперь можно было бы поставить вопрос: отразились ли эти миграции в каких-либо мифах и преданиях? Миф — предельно сжатая, «свернутая» форма информации со своими приемами подачи. Согласно ей, множество миграций, их временная протяженность, их предводители — все это подается в единичной форме, в которой спрессована множественность повторяющихся событий, а главный герой выступает в облике обожествленного царя. Учитывая сказанное, обратимся к свидетельству отца истории Геродота о такой миграции египтян на Кавказ, в Колхиду, под руководством Сезостриса: это имя будет неоднократно возникать на протяжении нашего рассказа.
Геродот. Происхождение колхов (II, 103–105)
Так прошел [Сезострис] материк, пока не покорил скифов и фракийцев, перешедши из Азии в Европу. Их [колхов] страна, как мне кажется, — самый дальний пункт, куда доходило египетское войско: ибо действительно в той стране оказываются поставленные столпы [отмеченные на птолемеевых картах. —
104. Ведь колхи, очевидно, египтяне: я высказываю это мнение, сам пришедши к нему прежде, чем услышал от других, а так как это заинтересовало меня, то я расспрашивал тех, и других, и колхи лучше помнили египтян, нежели египтяне колхов. Египтяне говорили, что, по их мнению, колхи происходят от Сезострисова войска. Сам я предположил это потому, что колхи темнокожи и курчавы. Впрочем это ничего не доказывает, так как есть и другие народы с подобными приметами. Гораздо важнее то обстоятельство, что колхи, египтяне и эфиопы одни из всех людей искони совершают обрезание. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, и сами признают, что научились этому от египтян, а сирийцы, живущие у Термодонта и реки Парфения, и соседние с ними макроны говорят, что недавно научились этому у колхов.
В греческой литературной традиции существовал рассказ о деяниях древнего царя или бога, наделенного всеми чертами «культурного героя»: египтяне называли его Озирисом, греки Дионисом, римляне — Вакхом. Решив приобщить людей к полезным открытиям, прежде всего, научить их возделыванию хлеба и вина, он отправился в длительное путешествие вплоть до Индии, неся всюду изобилие и радость, основывая города, которым давалось одно и то же имя — Ниса. Кстати, Дионис и значит «Бог Нисы»: Стефан Византийский в своем обширном географическом словаре «Описание племен» (дошедшем до нас в сокращении) отмечает: «Нисы… называются многие города»[14]. Побывал Озирис-Дионис и в Таврике, где также научил людей земледелию и виноградарству: именно с этим, согласно легенде, и связано название страны, поскольку священным животным как Озириса, так и Диониса был бык — по-гречески таврос. Именно таким его изображают рисунки на вазах — «богом Нисы», увенчанным виноградной лозой и восседающим на быке в окружении сатиров и вакханок. Переправа священного быка из Колхиды в Тавриду, с востока на запад, увековечена в названии Босфор — бычья переправа.
Некоторые авторы наделяют Диониса именем Сезострис, но египетский фараон с таким именем неизвестен, поскольку речь явно идет о додинастической эпохе. Аполлоний Родосский в поэме «Поход аргонавтов» избегает называть героя похода по имени: