Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее

2. Должна быть пересмотрена расстановка руководящего состава лабораторий и отделов сектора.

Такие заведующие лабораториями, как Альтшулер, Сахаров, и другие, не внушающие политического доверия, выступающие против марксистско-ленинских основ советской науки, должны быть отстранены от руководства научными коллективами.

Ст. инженер-инспектор ОК

С. К. Иванов

БА:

Узнав о приказе удалить Л. В. Альтшулера с объекта, первым к Авраамию Павловичу Завенягину, случайно в этот момент приехавшему на объект, обратился друг отца со школьной скамьи В. А. Цукерман (в 1946 г. Ю. Б. Харитон пригласил обоих друзей подключиться к атомному проекту). Цукерман пришел к Завенягину в коттедж в 12 ночи. От него Завенягин и узнал «о хулиганской выходке Альтшулера». А на следующий день с визитом «в защиту» к нему пришли Сахаров и Забабахин. Но история эта имела продолжение, о котором А. Д. Сахаров не знал. Л. Д. Рябев в его статье в книге [11] приводит ряд рассекреченных документов по данному вопросу, в том числе указание Л. П. Берии от 5 января 1951 г.: «Тт. Завенягину А. П., Павлову Н. И., Мешику П. Я. только лично: Как могло случиться, что Альтшулер, [указаны и другие лица], которых еще в июне 1950 года было решено перевести из КБ-11 на несекретную работу, до сих пор остаются в КБ-11? Необходимо немедленно убрать из КБ-11… Об исполнении доложите. Срок 5 дней» ([11], с. 162–163). Ни это, ни аналогичные последующие указания высшего уровня исполнены не были, но, чтобы такое чудо произошло, потребовался личный звонок Ю. Б. Харитона Л. П. Берии, а также цитируемый Л. Д. Рябевым удивительный документ (от 21 января 1951 г.): «Товарищу Берия Л. П…. В связи с аннулированием… МГБ допуска Альтшулеру, ввиду крайней важности выполняемых им работ… просим… разрешить оставить Альтшулера Л. В. на работе в КБ-11. Б. Ванников, А. Завенягин». А парадокс в том, что отец не знал, что МГБ лишило его допуска к совершенно секретным материалам, продолжал брать их в особом отделе, работал как обычно.

Сахаров:

«К первым объектовским годам (1950–1951) относится наша совместная с Игорем Евгеньевичем Таммом работа по проблеме управляемой термоядерной реакции. Я начал думать, как я уже писал, об этом круге вопросов еще в 1949 году, но без каких-либо разумных конкретных идей. Летом 1950 года на объект пришло присланное из секретариата Берии письмо с предложением молодого моряка Тихоокеанского флота Олега Лаврентьева…

В своем отзыве я написал, что выдвигаемая автором идея управляемой термоядерной реакции является очень важной. Автор поднял проблему колоссального значения, это свидетельствует о том, что он является очень инициативным и творческим человеком, заслуживающим всяческой поддержки и помощи. По существу конкретной схемы Лаврентьева я написал, что она представляется мне неосуществимой…

Во время чтения письма и писания отзыва у меня возникли первые, неясные еще мысли о магнитной термоизоляции. Принципиальное отличие магнитного поля от электрического заключается в том, что его силовые линии могут быть замкнутыми (или образовывать замкнутые магнитные поверхности) вне материальных тел, тем самым может быть в принципе решена “проблема контакта”. Замкнутые магнитные силовые линии возникают, в частности, во внутреннем объеме тороида при пропускании тока через тороидальную обмотку, расположенную на его поверхности. Именно такую систему я и решил рассмотреть.

В начале августа 1950 года из Москвы вернулся Игорь Евгеньевич – кажется, ему был предоставлен кратковременный отпуск. Он с огромным интересом отнесся к моим размышлениям – все дальнейшее развитие идеи магнитной термоизоляции осуществлялось нами совместно…

Мы написали отчет-предложение и, что тогда было важнее, рассказали о наших идеях И. В. Курчатову.