Сахалинский инцидент

Мистер Мийяно был членом городского совета. Он позвонил в полицейский участок в Оома, столицу кантона, где хранились обломки и архивы, чтобы испросить для меня разрешение познакомится с ними. Полиция не дала немедленного ответа. Тем не менее, они звонили мне несколько раз, один раз в дом Мийяно, и затем в административное здание, куда я отправился, чтобы поработать с архивами. Они хотели знать, кто я такой, кто санкционировал мой визит, что я здесь делаю, почему я хочу увидеть обломки корейского самолета, в чем заключается цель моего расследования, что я собираюсь делать с этой информацией, и тому подобное. С каждым новым звонком появлялись новые вопросы. Наконец, поздно вечером мне было сказано, что никакой информации здесь нет, как нет и никаких архивов, в которых могла бы содержаться информация об обломках корейского самолета. Полицейские сказали мне, что в этом районе никто никогда не находил никаких обломков. Вот почему нет информации в архивах. Это значит также, что нет смысла продолжать поиски.

Через полчаса после телефонного звонка из полиции, мне позвонили с базы JMSA в Аомори, с которой ранее связывался мистер Мийяно. Они сказали, что у них нет никакой информации и никаких материалов об обломках или поисках. Тем не менее, если я все еще собираюсь навестить их, то меня радушно примут.

Жители деревни Сай были удивлены таким поворотом событий и еще более удивлены тем, что полиция и JMSA заявили, что у них нет никаких архивных материалов об обломках, найденных в этом районе. Они сами участвовали в поисках, передали найденные обломки в полицию и помогли занести эту информацию в архивы, как в полицейском департаменте в Оома, так и в штаб-квартире JMSA в Аомори.

Новости в маленьких селеньях распространяются быстро, и деревня Сай не была исключением. Когда новости о поведении властей стали известны, жители деревни были взволнованы. Затем фортуна улыбнулась нам в обычном информационном сюжете, который был передан в местных новостях. Он был посвящен аварии 1988 года в Токийском заливе, когда туристический катер столкнулся с подводной лодкой "Надашио", что повлекло за собой много жертв. Как заявил диктор, было обнаружено, что капитан субмарины изменил время своих маневров в судовом журнале, чтобы избавиться от ответственности за этот инцидент.

Все жители деревни Сай были возмущены тем, что сделало правительство. Всего лишь за какой-то день их вера в беспристрастную и надежную власть была трижды поколеблена. Сейчас они были готовы признать, что обломки, найденные в их деревне, должны были быть частями корейского самолета, как они сами и считали. И в самом деле существовала вероятность того, что КАL 007 разбился не у Монерона, а в проливе Цугару. По какой другой причине полиция должна была скрывать этот факт, делая вид, что никаких обломков не было найдено, когда они сами их обнаружили?

Я показал мистеру Мийяно небольшой фрагмент пола кабины от Боинга-747, который я привез с собой. На него произвело впечатление его сходство с тем обломком, который нашел он сам. Он с уважением взял фрагмент в руки и рассматривал долгое время, затем пустил его по кругу. Я объяснил другие особенности моего расследования и причины, по которым я полагаю, что КАL 007 разбился не у Монерона, а гораздо дальше к югу, не так далеко от деревни Сай.

Мистер Мийяно слушал меня не один. Он собрал деревенских стариков и несколько молодых людей. Легко было заметить, что моя речь произвела на них впечатление. Не только потому, что я был иностранцем, который говорил по-японски, что необычно само по себе, но также и потому, что я предусмотрительно включил в свою речь несколько выражений из местного диалекта. Многие из тех, кто собрался в тот вечер были рыбаками. Я сам несколько лет был профессиональным рыбаком. Благодаря холодному пиву и теплому сакэ, они начали считать меня одним из них. Я рассказал им, как ловил тунца с вертолета.

Я использовал выгодную ситуацию, чтобы подсесть поближе к деревенским старикам и поговорил с ними об истории Японии и древнеяпонском языке, который я изучал в течение нескольких лет. Постепенно они стали менее скованными и позволили себе ввести еще больше слов из местного диалекта в формальный японский, на котором говорят с иностранцами. Я постепенно начал заводить друзей среди деревенских жителей, над которыми так часто подсмеиваются жители крупных городов за их диалект. Моя популярность распространилась и на моего хозяина, мистера Мийяно. Он воспринял отказ полиции в Оома и JMSA как личное оскорбление. Деревенские жители с трудом могли поверить своим ушам. Атмосфера постепенно накалялась, и причиной было совместное воздействие негодования и горячего саке, которое мы пили. Вскоре они начали рассказывать.