Сайберия. Том 3. Одержимый

По рядам заговорщиков прокатилась волна взволнованных возгласов, перешедших в шёпот между собой. Арамис же, скрестив руки на груди, наблюдал за собранием с лёгкой усмешкой.

— В прошлый раз я уже говорил об этом. Если действительно хотите чего-то добиться — нужно действовать решительнее. Прогреметь на всю Империю! И тогда вам не надо будет трястись над этими копеечными взносами, газетки печатать и заниматься прочей мышиной вознёй. Да Центральный комитет вам самим финансирование обеспечит, если покажете результат! Настоящий результат.

— Легко сказать… — пробормотал кто-то. — Ты тут недавно, и всей нашей ситуации на знаешь.

— А кто-то думает, что будет легко? — фыркнул Арамис. — Свобода не даётся просто так. За неё бороться надо — тут Аркадий прав. И не просто бороться — а зубами её выгрызать. Просто так нефы свою власть не отдадут. Нужно их заставить. А сделать это можно только силой. Силой и страхом.

— Террор — это всё-таки не единственный путь… — кашлянув, возразил носатый в очках. — Важнее постепенно продавливать нужные изменения. С отменой крепостного права ведь получилось. А сейчас мы на пороге создания полноценного парламента…

— Да, да, тоже наслышан, — презрительно отозвался Арамис. — Мол, революция — это катастрофа, которая приведет к распаду страны. А потому не нужно потрясений, нужны эволюционные изменения… Ну, если готовы подождать ещё лет сто — то пожалуйста. Печатайте дальше ваши газетки. Мешать не буду. А вот с теми, кто думает иначе — я готов пообщаться.

— И что конкретно ты предлагаешь? — насупившись, спросил толстяк в кожанке.

— Ну, перед всеми я это обсуждать не буду. Для начала предлагаю всем определиться, кто со мной. Ну, а кто ручки боится замарать — пусть идёт своей дорогой.

Он обвёл помещение медленным внимательным взглядом.

Пока я слушал этот небольшой спор, в голове успел пронестись целый вихрь мыслей и гипотез. Итак, этот тип действительно связан с «Молотом свободы». И скорее всего, заговорщики понятия не имеют, что он вампир. Но зачем ему это понадобилось?

Я с трудом припоминал обрывки подслушанного в Громовских банях разговора. И там, судя по всему, Барсенев и Грачёв тоже пытались отговорить Арамиса от каких-то рискованных действий. Но в чём суть конфликта? В том, что Грач действительно работает на Охранку? А может, Арамис тоже? Может, он вообще двойной агент, и в эту ячейку внедрён специально, чтобы спровоцировать их на крупное дело, а потом сдать? Но тогда что же такого они не поделили, что сцепились насмерть?

Впрочем, главное, что меня волновало — я-то во всем этом раскладе зачем? Что этой долбанной черноглазке от меня было нужно?

Взгляд Арамиса задержался на Бэлле, и нельзя было не заметить, как выражение его лица чуть изменилось. Это было не просто влечение. Так смотрят друг на друга пылкие любовники. Он так был захвачен ею, что на меня обратил внимание лишь несколько секунд спустя. Глаза его сузились, крылья носа затрепетали, будто он насторожённо принюхивается, как волк. Впрочем, почему «как»…

Сбритая борода, смена одежды и стрижки меня не спасли. Узнал, зараза. Причём, кажется, больше всего его разозлило даже не моё присутствие, а то, как Бэлла держит руки на моих плечах.

— Ну, что скажете? — нетерпеливо встряхнувшись, спросил он. — Отделим, так сказать, зёрна от плевел. Для чистоплюев собрание предлагаю считать закрытым. Ну, и молодёжь, пожалуй, тоже можно отпустить. Тебе вон, приятель, наверное, на уроки завтра нужно?

— Завтра воскресенье, — проворчал один из самых младших на вид участников ячейки — хмурый светловолосый парень с едва пробивающимся пушком над верхней губой. — И вообще, я остаться хочу.

— Похвально. Остальные?

Забурлили приглушённые разговоры — члены ячейки переглядывались, перешёптывались друг с другом, между кем-то возникали нешуточные споры. Арамис тем временем, вальяжно вышагивая, обогнул центральную часть помещения, где вокруг стола собралась основная масса людей, и подошёл к нам с Бэллой.

— Это кто? — холодно спросил он, нервно пошевелив пальцами правой руки.

На мгновение мне показалось, что из ладони у него сейчас вырвется костяной шип, устремляясь мне прямо в грудь, а то и в глаз. И самое страшное, что я не мог при этом пошевелиться — при приближении Арамиса Бэлла теснее окутала меня своими чарами, и я сидел, замерев, будто замороженный. Даже голову не мог повернуть, а всё, что было дальше пары шагов от меня, вдруг погрузилось в какую-то мутную мглу, из которой даже звуки доносились приглушённо и искажённо.

«Выпусти меня!» — прохрипел в мозгу встревоженный голос албыс. — «Я смогу отбиться!».

Ага, щас! В прошлый раз, когда ведьма захватила контроль над телом, я очнулся, в чём мать родила, в куче мусора. А сейчас она к тому же во много раз сильнее, и её влияние охватывает чуть ли не половину моего тонкого тела. Прыгать из одной западни в другую, возможно, ещё более опасную — так себе затея.

— Я тебе о нём рассказывала. Тот самый, что убил ведьму в университете. Он может быть нам крайне полезен.