Сага о Рорке

Рорк подошел к покойнику, глянул в восковое лицо Боживоя, и в душе против воли ожила жалость. Недавний враг был повержен и теперь лежал бездыханным трупом, пронзенный кольями, с переломанными костями. Бесславно и страшно пресеклась жизнь предпоследнего из Рогволодичей.

– Тризну по нему справить, как положено, – сказал Рорк Ольстину, стоящему тут же. – Все-таки князь почил.

– Слушаю, княже.

Рорк повернулся, шагнул к крыльцу. Словенская челядь склонялась перед ним, у многих в глазах страх. У некоторых шевелятся в беззвучной мольбе губы – не иначе, читают наговоры против нежити. Его враг мертв, а радости нет. Слова Ольстина «Слушаю, княже» наполнили сердце сына Рутгера странной тоской.

Старый слуга дедов и пестун княжеский Ольстин был одним из первых, кто пришел к Рорку, выбрав его сторону в этом противоборстве. И теперь признал его князем при теле прежнего господина, которому служил преданно, да что там служил – который на руках его вырос. Но не укрылось от Рорка, что в глазах Ольстина был тот же холод, который спрятался и в глазах прочей челяди.

Не выдержал Рорк, вернулся к телу. Неужто и в самом деле превысил Боживой меру злодейств, если постигла его такая кончина? Впервые в жизни, глядя на тело поверженного врага, Рорк не ощущал радости. Скорби, впрочем, тоже. В душе осталась только пустота – и мысли о ней.

– Дай меч, – велел Рорк одному из воинов. Тот с готовностью обнажил оружие, подал князю рукоятью вперед. Рорк склонился над телом Боживоя и вложил меч ему в руки. Варяги, столпившиеся во дворе, ответили одобрительным шепотом.

– Княже!

Это Куява. Оказалось, молодой воевода уже до Рорка побывал в тереме.

– Видел ее?

– Видел, – лицо Куява было таково, что Рорк пал духом. – В бреду она. Может, и не выживет. Боживой ее убить пытался.

– Знахарей зови! Я Хельгеру скажу, он врачевать умеет.

– Волхвы уже при ней, да женки-травницы. Одного Световида нигде не сыщут. Сбег, говорят, – Куява с трудом пытался удержать рвущиеся из груди рыдания. – А коли помрет, княже?

– Не говори так. Не хочу об этом слышать.

– А обещание свое помнишь, которое мне дал? – Куява схватил сына Рутгера за локоть.

– Помню. Но и княжну надо будет спросить.

– Она не откажет, – странным голосом сказал Куява.

– С чего так уверен?

– Чревата она…

Рорк вздрогнул. Странная судорога прошла по телу, сошлась жаркими волнами в груди.

Теперь уже он схватил Куяву за руки, заглянул в глаза взволнованно.

– В тягости? От кого?

– Мамка призналась, что от Боживоя.

– Верно ли?

– Боживой наказал мамке ничего Саркелу не говорить. Как узнал он о тягости Янички, то отдал ее хазарину в наложницы. Хазарин ее в кочевье держал, правда, не обижал, заботился о ней, а как подошли мы к Рогволодню, отправил ее с мамкой из кочевья сюда, в дом княжеский безопасности ради. О Боживое ничего он не знал, тот сказал ему, что Яничку по весне заезжий варяг обесчестил, оттого и отдал он ее Саркелу, бо другие женихи от нее отказались. А Саркелу, видать, она приглянулась, влюбился он в нее.

– Где Саркел?

– Убит. Боживой его ножом зарезал.

– Вот оно что! – Рорк схватился за виски. – Значит, есть еще один Рогволодич… На каком княгиня месяце?

– На седьмом. Что ты задумал? – с тревогой спросил Куява.

– Не бойся, мне жизнь младенца не нужна, тем более что он моей крови. Кто знает тайну?

– Из живых только мамка Злата да мы с тобой.

– Хвала богом! Вот что, брат, если ты еще не раздумал брать Яничку в жены, я даю тебе свое благословение… Погоди благодарить! Сначала выходить твою суженую надо. И запомни, возьму с тебя клятву, что выполнишь все, как тебе прикажу.

– Перуном клянусь! Пресветлым Хорсом!

– Как княжна поправится, поедешь в Белоозеро посадником моим. Яничку с собой заберешь. Ребенка ее своим признаешь и никому никогда правду не откроешь. Клянись!

– Клянусь!

– Дай обниму тебя, зять дорогой, – Рорк сжал молодого воеводу в крепкие объятия, прижал к сердцу. – Не суждено нам было убить друг друга, суждено было стать родственниками…

Расстроенный и счастливый Куява собрался ответить, от волнения растерял слова, никак не мог дар речи обрести, а тут дружинники Хельгера с криками вбежали во двор, расталкивая людей, протолкались к Рорку, заговорили разом. С северной стороны Рогволодень горит, кто-то поджег посад. Виден черный дым и слышны крики. Прискакал гонец, сказывает, что там идет бой между антами – сторонниками Рорка и прежнего князя, а последних вроде как волхвы подначивают. Хельгер закусил ус, обратился к Рорку:

– Вот и Световид объявился!

– Куява, здесь останешься, – велел Рорк. – Возьми двадцать человек и следи, чтобы к горнице ее ни человек, ни зверь не подошли. Оставляю княжну на твой призор. – Рорк не мог назвать Яничку «княгиней», это слово резало ему слух. – Со сродницей своей в другой раз встречусь.

– Поспеши, княже, – с поклоном сказал Куява и убежал в дом. Душа его была с княжной, хоть и не мог он ничем ей помочь. Рорк же, освободившись от одной тяжкой мысли, тут же был захвачен другой. Все-таки пролилась кровь, чего он и боялся.