Сага о копье: Омнибус. Том II

Снаружи пещеры раздался одобрительный гомон. Гарри вышел наружу и поглядел на прибывших. У всех были пустые мешки, открытые сундуки, маленькие изношенные кошельки с распущенными завязками.

— Но я был бы не прочь наполнить карманы… по крайней мере, — покорно произнес он.

— Ты еще не говорила ему? — Старейшина казался удивленным.

Гарри потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Каранис обращается к Гем.

Старик повернулся к нему, широко разводя руки и умоляя:

— Мы на опасной границе. У нас говорят: «Плохие урожаи дают плохих людей». Ты только посмотри, что случилось с Тиходольем. Ходят слухи о войнах, идущих по всему Кринну. Подобные времена вскармливают воров.

— Но… — Гарри сложил руки и приготовился обидеться.

— Поэтому мы нуждаемся в опытном и отважном мечнике. И мы готовы платить.

Гарри не ответил, поскольку его рот был широко раскрыт настежь.

— К тому же, — указала Гем, — с этой наградой за твою голову тебе самому безопаснее будет находиться здесь.

— Ты будешь работать на шерифа, — подытожил Каранис.

Наконец Гарри нашел, что сказать и повернулся к женщине:

— Это будет серьезной переменой в жизни.

— «Будь великодушен в победе», говорил ты, — ответила она. — Ты раздашь сокровища, а я буду наблюдать.

Гем заняла удобную позицию, прижимая руку к левому боку.

Селяне медленно проходили мимо с широкими улыбками на лицах. Гарри наклонялся и распрямлялся, неся в сложенных ладонях такие высокие кучки золота, что некоторые монетки неизбежно падали на пол. Гем, сияя, помогала поднимать их здоровой рукой и выдавать селянам.

— И не надо благодарить меня, — коротко кивал мужчинам и женщинам Гарри, тихонько заталкивая упавшее левой ногой в щель, чтобы вытащить позднее, — Это всего лишь моя работа.

Когда последний из жителей села прошествовал мимо, Гем наклонилась и начала собирать оставшиеся монеты. «Она заметила не все», — отметил Гарри. Его глаза округлялись, пока она набивала свои карманы.

— Эй, а мне?

— Должна же я позаботиться о своем приданом, как ты думаешь? — улыбнулась она.

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но затем внезапно передумал и закрыл его. Потом, с твердым выражением на лице, впился взглядом в женщину.

— Я всегда работаю один.

Но в то же время, зная Гем, он уже начинал свыкаться с противоположной мыслью.

Роджер Э. Мур Понимаете, есть еще один берег, там, на другой стороне

Одной жаркой и скверной ночью я проснулся от храпа капитана Герна и пробормотал особенно витиеватое проклятие. Мне потребовался практически час, чтобы заснуть в этой оглушающей жаре, даже несмотря на то, что океан был ровным, словно песчаная пустыня, и вот я снова полностью проснулся и осознал, что останусь бодрствующим на протяжении еще многих часов. Я застонал и открыл глаза, которые, по моим представлениям, должны были приобрести красный оттенок.

Судя по ощущениям, была полночь. Я валялся голый, как ребенок, прижимаясь спиной к теплой, гладкой палубе «Летучего Омара». Черная грот-мачта надо мной указывала в бесконечное море мерцающих звезд. В другую ночь мне это показалось бы красивым, но сейчас раздражало. Сейчас мои мысли о капитане были не слишком лестными, несмотря на то, что он действительно отличный парень: дал мне работу четыре года назад, когда больше никто ее не давал, обучил ходить под парусом и ссужал мне деньги в тяжелые времена. Было слишком жарко, чтобы меня могло волновать что-либо другое.

Я приподнялся на локтях и при свете звезд бросил взгляд на свое тело.

Моя кожа стала коричневой, словно корка хлеба, благодаря долгим часам работы под солнцем, а длинные волосы выгорели и побелели, как крылья чайки, что, кстати, по случайности вполне соответствует моему имени — Чайкокрыл. Я одновременно и эльф и человек (я никогда не говорю «полуэльф» — нет ничего плохого в том, чтобы не быть «полностью человеком»). В большинстве случаев могу сойти и за эльфа, и за молодого мужчину, в зависимости от того, как одеваюсь и веду себя. Я тонок в кости и жилист, немного знаю кендерское наречие, так что смогу сойти даже за рослого кендера, если завяжу волосы в хвост или соберу узлом на затылке. И что точно, так это то, что перемены в моей внешности не вредят моей личной жизни. Я люблю женщин, они любят меня, а капитан Герн получает по утрам порцию здорового смеха, когда я приползаю на борт, переночевав на берегу, в каком-нибудь новом месте.

Пот всю ночь стекал по моему лицу, и я чувствовал соленый привкус. Глаза горели. Я проморгался и снова принялся смотреть вверх. Ночное небо казалось пустым; все три луны зашли, погода была ясной, и ветер не мутил воду. Мы находились в двух днях к северу от Палантаса, нашего родного города и удили гигантских луноперых, хотя удача нам не сопутствовала. Днем рыба ушла вглубь, прячась от жары, но ночью так и не поднялась обратно.