Сафари

Все это продолжалось всего несколько минут, и так же поспешно, как она наступила, орда отхлынула назад. Босоногие дикари бесшумно и быстро, как тени, бросились по обломкам скал к ложбине.

Последним проскочил мимо Хатако низкорослый воин с бычьей шеей и широкими плечами. Горящий взгляд налитых кровью глаз, как искра, ожег Хатако, и на его голову свистя обрушился быстрый, как молния, удар меча. Изогнувшись, Хатако избежал удара, и грозный клинок с глухим лязгом, не причинив вреда, врезался в завязанный узлом шейный платок. В следующее же мгновение страшная фигура исчезла в снежном вихре.

— Шигалла! Хайа, бана! — завопил Хатако и быстрыми прыжками бросился вслед за убегающим.

— Шигалла? — закричал фельдфебель, поднял сломанное копье и быстро побежал за ними.

Во мраке ночи раздавались беспорядочные крики, расплывающиеся в серой мгле фигуры спасались от погони, ветер доносил звонкие крики команды, гремели ружья аскари, а в ответ раздавались крики дикарей. Тут подоспела последняя часть, два взвода третьего отряда, и натолкнулась на бегущих повстанцев. Они оттеснили их в горы и встретили огнем остальных, спасавшихся бегством от преследования аскари.

Дикари бежали врассыпную. Они пробирались поодиночке и небольшими кучками по склону, но наталкивались на патрули аскари, появлявшиеся на каждом шагу из-за обломков скал. Правда, аскари тоже наталкивались во мраке снежной бури друг на друга, не узнавая своих, наносили удары и стреляли вслепую, и многие пали от руки своих же товарищей. Но благодаря численному перевесу в эту ночь бури и ужаса удалось разбить наголову банду Шигаллы и положить конец восстанию на Килиманджаро. В этом снежном буране никому не было пощады. Аскари разжигало давно затаенное глухое бешенство за убитых товарищей и действие стужи, от которой они так ужасно страдали. Вадшагга и воромба бились, чтобы скорее покончить с беспокойным жалким существованием, которое им приходилось вести на этих негостеприимных вершинах вдали от залитых солнцем полей своей родины.

Они бросались на своих же с оружием или душили их руками, сталкивали с обледенелых утесов и вместе умирали на каменистом ложе горных потоков, залитые ледяной водой, в снежных сугробах на дне пропастей или между острыми изломами скал в глубине темных ущелий.

Хатако в сопровождении воинственно рычавшего фельдфебеля беспокойно метался по полю сражения. Только что он видел, как напоминавший буйвола вождь повстанцев, потрясая широким мечом, врезался в кучу сцепившихся в рукопашной схватке, но когда фельдфебель схватился с несколькими противниками, Хатако кинулся ему на помощь и потерял из виду вождя.

Из котловины, как стеной окруженной громоздящимися скалами, доносился дикий рев. Там все жарче кипел бой, и там должен был быть вождь. Скользя и спотыкаясь, Хатако сбежал вниз и достиг сражающихся как раз в тот момент, когда враг обратился в бегство. И, действительно, он увидел того, кого искал. Отделавшись от остальных, быстрее, чем можно было ожидать при его сложении, проскочил он через обломки скал и бросился вверх по крутому склону. Аскари бросился за ним длинными, почти бесшумными прыжками, думая только о том, чтобы настичь врага.

Буря рассеялась так же внезапно, как и наступила. Через серую дымку облаков пробился тусклый лунный свет, и последние порывы ветра замерли во мраке горных ущелий.

Перед Хатако расстилался гладкий, покрытый снегом склон. Далеко-далеко впереди, как темная тень, мчался Шигалла. Аскари на бегу сжимал кулаки, удивленный и взбешенный тем, что другой оказался проворнее его. Он удвоил скорость. Устремив взгляд на скользящую тень, он несся по снегу, а за собой, на далеком расстоянии, но довольно отчетливо, он все еще слышал тяжелый топот фельдфебеля. Так они бежали, забираясь все выше в горы. Вождь, по-видимому, заметил, что за ним гонятся, и бежал изо всех сил, но Хатако и фельдфебель неутомимо следовали за ним по пятам.

Яркий лунный свет заливал сверкающую ледяную стену глетчера. Тускло мерцая, вздымались к усыпанному звездами небесному своду чудовищно изогнутые громады льда. Неподвижный и плотный, как колокол из синего стекла, стоял над ледяными полями ночной воздух. Далеко внизу раздавались последние выстрелы, крики и дрожащие, замирающие звуки сигнальной трубы.

Преследуемый замедлил бег. Но и гнавшиеся за ним тоже хрипели. Дыхание прерывалось, им не хватало воздуха. Но со злобной решимостью они все бежали и бежали, все выше и выше в страну льда и молчания.

Группа обнаженных утесов, как обгорелый остов дома, возвышалась над гладкой пеленой снега. Шигалла нырнул в их тень. Хатако, задыхаясь, с открытым ртом и спотыкаясь, обежал вокруг утесов, но вождя нигде не было. Он с судорожным усилием старался отдышаться.

Снизу по льду бежал фельдфебель. Его тяжелый хрип громко разносился в прозрачном воздухе.