Сафари на черепашку

– Сделайте одолжение, – нежно попросила она, – разрешите Ивану Павловичу проводить меня. Он покажет свои карманы, честное слово, мой спутник не террорист.

Лицо мужика неожиданно расплылось в улыбке.

– Ладно, – пробасил секьюрити, – сделаю исключение, только для вас.

– Спасибо, – пропела Аня, – очень, очень вам благодарна.

Я еще раз отметил тактичность младшей Араповой, она великолепно знает, что господин Подушкин является секретарем Элеоноры, то есть человеком зависимым. Аня с детства окружена няньками, мамками, шоферами и прочей прислугой, девушки с ее жизненным опытом, как правило, привыкли к тому, что некто безликий тащит за ними сумки или управляет шикарным автомобилем. По идее, сейчас Аня должна была заявить охраннику:

– Пропустите моего шофера! – Или: – Разрешите пройти в зал вместе с сопровождающим.

Ничего обидного в такой фразе нет, она просто демонстрирует реально существующую между нами пропасть. Но девушка очень деликатно назвала наемного работника по имени-отчеству, тем самым почти встав со мной на одну доску. Анечка не собиралась показывать секьюрити VIP-зала свою крутизну. И похоже, девушка настолько мила и обаятельна, что даже гориллоподобный охранник проникся к ней добрым чувством.

Следующей жертвой Аниного шарма стал сотрудник авиакомпании. Девушка подошла к стойке и, положив на нее билет, сказала:

– Если можно, дайте мне место возле окна.

– У вас бизнес-салон? – вежливо, но отстраненно, на русском языке, лишь с легким намеком на английский акцент, уточнил менеджер.

– Да, – широко улыбнулась девушка.

– Цель полета?

– Учеба.

– Какое количество средств имеете при себе? – задавал привычные вопросы служащий.

– Двадцать фунтов, – спокойно заявила Аня.

Брови спрашивающего поползли вверх.

– У меня кредитка, – добавила Арапова.

Она вытащила бумажник, раскрыла его и сунула под нос англичанину.

После того как мир пережил одиннадцатое сентября, абсолютное большинство представителей авиакомпаний допрашивает пассажиров, а потом начинает обыскивать их. Вас непременно попросят снять обувь, вытряхнуть содержимое сумочки и карманов в пластиковый тазик, затем проведут сквозь металлочувствительные ворота. Не зря опытные путешественники мрачно шутят:

– Чтобы сократить время на процедуру осмотра, следует прибывать в аэропорт голым, босым и с вещами, сложенными в авоську.

И не надо думать, что в VIP-зале с пассажирами обходятся менее строго. Но сотрудник авиакомпании, глянув на Аню, державшую в руке раскрытое портмоне, внезапно заулыбался и кивнул:

– Идите на посадку.

Аня наклонилась, собираясь снять хорошенькие, явно очень дорогие туфельки из крокодиловой кожи, но служащий аэропорта остановил ее:

– Не надо, ступайте, сумочку можете не вытряхивать, мы рады приветствовать вас на борту, счастливого полета.

Проводив ласковым взором Аню, менеджер повернулся к следующей пассажирке, одетой в шикарный костюм, и очень вежливо, но категорично сказал:

– Снимайте обувь.

Я невольно улыбнулся. Ласковый теленок двух коровушек сосет – давно придуманная и совершенно справедливая пословица. Уж не знаю, спасет ли мир красота, но обаяние и вежливость очень облегчают жизнь человека.

Анечка обернулась и помахала мне рукой.

– Прощайте, Иван Павлович, спасибо за помощь.

– Удачного приземления.

– Какой сувенир привезти вам из Англии?

– Право, не думайте об этом.

Аня снова улыбнулась, прижала к себе одной рукой розового мишку, другой подхватила небольшую сумку и пошла вперед, но потом остановилась и обернулась.

– Иван Павлович, я пришлю вам трубку из музея на Бейкер-стрит. Она вам очень пойдет, вы настоящий Шерлок Холмс!

Еще раз помахав рукой, Анечка исчезла внутри гофрированного «шланга», ведущего к самолету. Я пошел к машине, почти влюбленный в дочку Араповой. Какое светлое, веселое существо! Что случится с девушкой, когда она узнает страшную правду о смерти брата и пропаже матери? Похоже, до сих пор у Ани не было никаких стрессовых ситуаций. Впрочем, у нее умер отец. Но Герасим скончался несколько лет тому назад, девочка, наверное, была еще слишком мала, чтобы адекватно оценить потерю. Я был намного старше, когда стоял у гроба папы, и то довольно длительное время не мог понять, что же произошло. Отец не придет больше домой, не сядет в кабинете, не станет петь в ванной? Понадобилось несколько месяцев, чтобы осознать: смерть – это навсегда, ничего поправить уже нельзя.

Грустный, я пошел к парковке. Надеюсь, у Ани все сложится не так уж плохо. Нора обязательно найдет Марину, Арапова окажется жива. Я постараюсь изо всех сил, теперь, когда увидел Анечку, понял: мы во что бы то ни стало размотаем клубок. Господь не может столь жестоко наказать светлого, чистого ребенка, отняв у Ани брата, он сохранит ей мать.

Глава 26

Я уже говорил, что не люблю раскатывать по городу на Норином лимузине, поэтому сразу вернулся домой. «Мерина» лучше поставить в гараж, а самому переместиться в «Жигули», надеюсь, они перестанут капризничать и начнут исправно служить хозяину.