Сафари как страшный сон

– Завидую я вам, молодым. Как ни крути, а все в ваших руках. Мы, старики, только кичимся нашим опытом, положением и прочей ерундой, а на самом деле оправдываем всем этим свою немощь и втайне, а порой и явно завидуем вашей молодости, энергии, безрассудству. Вам, молодой человек, это надо запомнить, жизнь летит очень быстро.

– Папа, ты так можешь обескуражить нашего гостя, – Алина взяла Савичева под руку.

– Не думаю. Такие парни от подобных речей в обморок не падают. Да и потом это можно принять как комплимент, а не критику.

– Именно так я это и расценил, – Савичев отнюдь выглядел не обескураженным.

– Вообще-то я хотел с вами, молодой человек, поговорить в несколько другой обстановке, в более спокойной, но превентивно, думаю, можно и здесь. Как бы вы приняли предложение работать у меня? Сразу скажу, что оплата была бы очень достойной, да и обременять излишне не стану.

– Заманчиво и неожиданно, – Савичев поглядел в сторону шефа.

Тот, похоже, почуял недоброе и направился прямо к ним.

– А вот и тяжелая артиллерия, что-то мне подсказывает, что пора отступать, – произнес Савичев, когда шеф находился уже в двух шагах от них.

– Поздно, мой мальчик, папочка здесь. И о чем вы тут так мило воркуете? Может, посвятите меня в ваши прения, – с натянутой улыбкой произнес шеф.

– Да вот пытаюсь переманить к себе Олега. Надеюсь, вы, Павел Семенович, меня понимаете?

– Вот не думал, что такие субъекты еще могут кому-то понадобиться. Нет, Аркадий Валентинович, этот крест тяжкий – мой. Ты же не захочешь оставить своего папочку, а? – обратился он к Савичеву.

– Ой, прямо не знаю. Мне такие блага наобещали, одно искушение. Может, только двойное повышение моего оклада могло бы как-то избавить меня от этого, ибо грешен аз, – Савичев смиренно опустил глаза.

– Жулик, он и есть жулик. И такое приобретение вас, Аркадий Валентинович, не осчастливит, поверьте мне на слово. Ладно, вымогатель, считай, что добился своего.

– Все-таки есть правда на этой земле, – со вздохом произнес Савичев.

– Ну, как угодно. Однако мое предложение в силе, и если надумаете, то милости прошу. Пойду к другим гостям, не скучайте. – Юрчин, улыбаясь, пошел к столу.

– Ты что же выставляешь меня идиотом? – пробурчал шеф.

– Да будет, шеф. Наоборот, я помог обнажить твою щедрую душу, об этом должен знать весь мир.

Шеф больше ничего не сказал, а только с досады щелкнул пальцами и пошел на свое место.

– Похоже, ты очень развеселил отца. Он ценит тонкий юмор, а в смеси с предприимчивостью вдвойне. – Алина тоже улыбалась.

– Рад, что произвел впечатление. Но я вижу, там подали осетров, было бы неосмотрительно оставаться здесь.

Они вернулись к столу. К сожалению обоих, здесь им опять пришлось разъединиться. На этот раз за столом все собрались ненадолго, произнесли пару тостов, и все. Народ был сыт и требовал простого веселья. Многие вышли на воздух и, расположившись у небольшого фонтана, курили и просто шутили, а некоторые снова начали танцевать. Савичев с Алиной опять были вместе и прогуливались по большому саду Юрчиных.

– Интересно, к десерту я еще буду жив? – спросил самого себя Савичев.

– Советую тебе подождать умирать. Такого торта, уверяю тебя, ты еще не пробовал. Его делали по специальному заказу.

– Лучше убежать сразу, потом я просто не смогу! Какой фантастический праздник плоти! Но всему же есть предел.

– Так давай убежим, лично я только «за». – Алина выглядела абсолютно серьезной.

– Ты действительно этого хочешь?

– Я уже сказала. Теперь решай ты. Если нужен транспорт, то машина стоит за оградой, я еще не поставила ее в гараж.

– Прекрасно. Только кусочек торта ты мне все же потом дашь, договорились? – заговорщицки подмигнул Савичев, и они быстро направились к выходу с усадьбы. Охранники с некоторым удивлением проводили их взглядом, когда они проходили мимо. Сев в машину, влюбленная парочка спустя несколько секунд катилась по направлению к квартире Савичева…

Эпилог

Кордей лежал на большом и широком диване. Последние месяцы он не часто его покидал, только по крайней нужде. После тяжелого ранения его здоровье стало заметно хуже и, несмотря на старания врачей, большого прогресса в его улучшении пока не наблюдалось. По понятной причине все свое время он проводил в обществе или докторов, или Тома, который, справедливости ради надо сказать, почти неотлучно был рядом и, по-видимому, был одним из немногих, кто искренне желал Кордею выздоровления. Вот и сегодня он вошел в его просторную комнату, держа в руке поднос с завтраком, а также несколько свежих газет и конверт.

– Босс, тут какое-то непонятное письмо. Адресовано тебе, но на обратном адресе указано только слово «друг».

– Друг – это хорошо. Давай его сюда, посмотрим, что это за друг. – Кордей с кряхтением привстал и оперся спиной о подушку.