Читаем Сады полностью

— Конечно, Бетховен и Шуберт — это не для меня, — говорил Серёжа, ободрённый моим сочувственным вниманием. — И Вероникина арфа — тоже. Вы когда-нибудь видели этот инструмент, Анатолий Андреевич? До сих пор не пойму, как она управляется с ним. Огромное сооружение, за которым Веронику не видно. А звуки негромкие, нежные. Правда, у меня слуха нет. И не будет, это точно, надеяться не на что. Но ведь семья... Всё было хорошо, пока не приехал тот, из Грузии...

— Милый друг, — сказал я, когда Серёжа уже как бы опустошил горькую торбу своих жалоб, с которой ввалился в мой контейнер. — Оплошал ты малость, это верно. Когда увлёкся Вероникой, надо было, наверно, и музыкой увлечься. Чем же я теперь могу помочь?

— Поговорите с ней.

Я задумался.

Вмешаться в драму двух сердец?

Вспомнились Клавины слова о «чужих дрязгах», в которые не следует лезть. Нет, не дрязги это! Нечто посерьёзнее. В дрязги-то я, может быть, и полез бы. Чтобы прекратить мелкое безобразие. Бывает — надо. Но тут, понял я, деликатный сюжет. Здесь я не судья. Разобраться могут только «заинтересованные стороны». И никто иной.

Я ничего не ответил Сергею, и он ушёл обиженный. Однако событиям угодно было развиваться так, чтобы я не мог остаться вовсе в стороне.

Вероника появилась в моём жилище, когда Серёжа отлучился зачем-то в город.

— Мне всё известно, — сказала она. — Он жаловался. Как будто существует сила, способная что-либо изменить. Я могу рассказать...

— Не надо, — ответил я. — Мне кажется, что я всё знаю.

— Оставайтесь в приятном заблуждении, дорогой сосед. Разве можно об этом всё знать?

Она стояла в полутёмном моём контейнере, как-то озорно, по-девчоночьи уперев кулачки в бока и разведя в стороны локотки. В её глазах прыгали задорные кузнечики смеха.

— Вы правы, Вероника, — печально отозвался я. — Просто я неудачно выразился. Полагаю, мне не следует знать всё.

Вероника засмеялась, тряхнув кудрями.

— Я приведу в порядок вашу клубнику.

— Постараюсь сам прополоть.

— Я готова прополоть весь земной шар. Вам знакомо такое настроение?

Я утвердительно кивнул.

— Мне жаль Сержа, — сказала Вероника, собираясь уходить. — Но он сам виноват. К сожалению, он слишком серьёзно смотрит на жизнь. Которая нам даётся единожды. — Она лукаво улыбнулась, а мне вдруг захотелось выставить её вон из моего убогого жилища. Что-то беспутное сверкнуло в её глазах. А может, мне это только показалось?

3

Вскоре мы стали свидетелями драмы, потрясшей всех нас. Никто, пожалуй, кроме меня, не догадывался об истинной причине происшедшего. Обыкновенный несчастный случай...

Серёжу привезли в дачный домик, потому что всё это случилось на улице посёлка, неподалёку от наших садов. Рано или поздно, но катастрофа должна была наступить. Телеграфные столбы поджидали Серёжу, охотились за ним, хотя он, как правило, искусно избегал встречи с ними. «Москвич» был настолько измят, что автоинспектор, прибывший на место происшествия, рассказывали, только сокрушённо покачал головой, набрасывая в блокноте схему аварии.

Сердце моё сжалось и заныло, когда я увидел Серёжу в бинтах. Он улыбнулся запёкшимися губами. Я сел возле топчана. Вероника, войдя в комнату, сказала:

— Я ожидала этого. Он пил. И вот финал...

— Кода, — неожиданно внятно проговорил Серёжа.

Вероника улыбнулась и, как мне показалось, нежно взглянула на мужа. Я знал, что такое кода. Это повторение главной темы музыкального произведения где-то в финале. Я узнал об этом в далёкой юности от Любы, которую видел несколько раз за роялем.

У Сергея оказался перелом ноги и ключицы. Его увезли в больницу.

Все сочувствовали Веронике.

Когда «скорая помощь» уехала и публика разошлась, ко мне подошёл Козорез. На этот раз он был в жёлтой полосатой пижаме и громадных кирзовых сапогах.

— Вот вам и дети природы, — сказал он. — Серёжка вполне здравый человек, и вдруг такое приключение. Ах, эта водка. Сущее чёртово зелье! Не умеет человек радоваться — и наливается этой проклятой отравой. А ведь мы пришли сюда для весёлости. Гляди, что было: сплошной песок, пустыня Сахара, не иначе. А теперь какая благодать вокруг! Да не все научились ценить как следует...

В его тяжёлой руке лежал не менее тяжёлый разводной ключ, которым он чинил кому-то водопровод. Он был озабочен и расстроен, как мастеровой, который и хотел бы, но почему-то не в силах исправить поломку.

Огорчённый и растерянный, он произносил свои ничем не примечательные сентенции просто так, по привычке откровенно и по всякому поводу делиться своими вдруг нахлынувшими чувствами и мыслями. И хотя форма, в которой они находили выражение, была довольно-таки примитивной, у меня не оставалось сомнения, что Козорез неизменно искренен в своём жизнелюбии, в жажде видеть всех окружающих довольными и счастливыми.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики