Сады луны

— А Колль — величайший осел, но, к его же несчастью, наделенный даром самопознания. И из его нынешнего состояния можно вывести кое-какие правдивые умозаключения. Ты сказал, Муриллио, что тебя ждут дела? Надо понимать, сердечные? Крюппу, однако, не кажется, чтобы большинство городских красоток поднималось в такую рань. Жутко представить, что они увидят в зеркалах, если проснутся сейчас. Крюппа от одной мысли мороз пробирает.

Крокус поглаживал шишку, набитую в ночной погоне. Шишка распухла еще сильнее и болела. Поморщившись, он обратился к толстяку:

— Давай, Крюпп, ходи. Сейчас твой ход.

— Мой?

— Не в пример заразным болезням, самопознание не передается другим, — сухо заметил Муриллио.

Заскрипели ступеньки лестницы. Сверху в зал спускался Раллик Ном. Игроки повернулись в его сторону. Высокий, смуглый Раллик выглядел отдохнувшим. Он сменил одежду на дневную. На плечах ассасина был темно-пурпурный плащ, скрепленный перламутровой застежкой в серебряной оправе. Тщательно расчесанные черные волосы обрамляли его худощавое, тщательно выбритое лицо. Подойдя к столу, Раллик молча взял Колля за жидкие волосы, приподнял ему голову и принялся разглядывать его опухшую физиономию. Потом он осторожно вернул голову спящего в лужицу эля и выдвинул себе стул.

— Игра так и не прекращалась? — спросил Раллик.

— Ни на минуту, — отозвался Крюпп. — И эти двое так проигрались, что им придется снимать с себя последние рубахи! Да, вот еще что, дружище Раллик. — Крюпп вяло махнул в сторону Крокуса. — Этот юнец прожужжал нам все уши о каких-то убийствах на крышах. Якобы кровь лилась оттуда ручьями. Ты же, Раллик, истинный друг Крюппа, ты не станешь его обманывать. Скажи, это правда?

Раллик пожал плечами.

— Очередной слух. Даруджистан не может без слухов.

Крокус насупился. Кажется, этим утром никто не желал отвечать на его вопросы. Воришка вспомнил, как Раллик и Муриллио перешептывались в сумрачном углу. О чем они могли говорить? Нельзя сказать, чтобы его очень уж удивило их секретничанье. Но раньше к ним всегда присоединялся Крюпп. А вчера ночью они почему-то обошлись без общества толстяка.

Муриллио повернул голову и обшарил глазами стойку.

— Сулита! — крикнул он. — Просыпайся, красавица!

Из-под стойки послышалось сонное бормотание, затем оттуда показалось круглое лицо служанки. Сулита наспех пригладила руками растрепанные волосы и встала.

— Ну, чего вам?

— Сделай милость, подай моим друзьям завтрак.

Муриллио встал и недовольно оглядел свой наряд. Его красивая переливчатая зеленая рубашка успела приобрести вид замызганной тряпки. Панталоны из тонкой дубленой кожи были все в пятнах от эля и закусок. Вздохнув, щеголь отошел от стола.

— Мне нужно вымыться и переодеться. Я выхожу из игры, дорогой Крюпп, поскольку чувствую, что ты заманиваешь нас в ловушку, в которой мы обречены болтаться до скончания века. Счастливо оставаться, друзья мои.

Встретившись взглядом с Ралликом, Муриллио едва заметно кивнул. Крокус это заметил, отчего его досада только усилилась. Он поглядел вслед удаляющемуся Муриллио, затем взглянул на Раллика. Ассасин сидел, вперившись глазами в храпящего Колля. Лицо его, как всегда, было невозмутимым и непроницаемым.

Сулита отправилась на кухню, откуда вскоре донеслось громыхание посуды. Крокус швырнул свои карты на середину стола, и демонстративно закрыл глаза.

— И ты тоже сдаешься, мой юный друг? — спросил Крюпп.

Воришка молча кивнул.

— Ха-ха, Крюпп вновь остался непобедимым.

Он отодвинул карты, затем повязал вокруг своей жирной, трясущейся шеи салфетку.

«Заговор!» Эта мысль, будто пойманный зверь, металась в мозгу Шалунишки. Сначала война ассасинов, потом шушуканье Муриллио и Раллика. Крокус тихо вздохнул и открыл глаза. Тело до сих пор болело после ночных приключений. Но эти ссадины и шишка — пустяки. Крокус знал, что ему повезло. Можно было подумать, будто он разглядывает спящего Колля. На самом деле воришка вспоминал рослых, одетых в черное ассасинов. Даже воспоминание о них заставляло его дрожать. Смерть гналась за ним по пятам, и все же… это было дьявольски интересно. Правда, после того как он ввалился в таверну и осушил поданную Су литой кружку, у него еще целый час дрожало все тело.

Итак, Колль, Крюпп, Муриллио и Раллик. Ну и странная компания: пьяница, полусумасшедший маг, который лишь громко хвастается своими способностями, долговязый фат и убийца. Однако эти люди были его лучшими друзьями. Крокусу едва исполнилось четыре года, когда страшная болезнь, называемая «крылатой чумой», унесла жизнь его родителей. С тех пор он рос под присмотром дяди Мамота. Конечно, старый книгочей делал все, что мог, но его усилий было явно недостаточно. Довольно скоро Крокус открыл для себя волнующий мир ночных крыш и темных переулков. Мир этот притягивал его несравненно сильнее, чем заплесневелые дядины книги.