Сад земных наслаждений

Второй дневной налет на Лондон Кессельринг предпринял во второй половине дня 9 сентября. На этот раз, наученная горьким опытом 11-я авиационная группа была готова к отражению налета. Ей помогали истребители из состава 10-й и 12-й авиационных групп.

Среди взлетевших с базы и устремившихся наперерез немецким истребителям и бомбардировщикам самолетов был и 'галл' Фрейзера. Старт оказался тяжелым из-за сильного бокового ветра. В наушниках раздавался холодный безликий голос офицера наведения.

За эти три дня Майкл уже свыкся со своим 'спитфайером', примерившись к его характеру, и сейчас, подчиняясь приказам из центра управления, решительно направлял машину к показавшимся на горизонте машинам противника.

Испытывал ли он страх, неуверенность, сомнения? Ничего подобного! Немного любопытства, немного азарта и бездна злости. Он никогда не думал, что может так сильно ненавидеть - до мрачного отупения, до полного игнорирования всех инстинктов.

Они летели колонной за своим командиром тремя звеньями по 4 самолета. Бентон водил свой истребитель из стороны в сторону, чтобы контролировать мертвую зону сзади. В результате три звена были похожи на трех извивающихся змеек. Замыкающий одну из 'змеек' Майкл с трудом удерживался в строю. У него практически не оставалось времени оглядываться. Это было очень опасно для неопытного пилота, в первый раз вступившего в бой.

Вторая трудность заключалась в том, что в обязанности ведомого входила охрана Бентона от вражеских атак. Если бы Фрейзер сломал строй, чтобы уничтожить 'Мессер', его бы вышибли из эскадрильи, едва шасси коснулись посадочной полосы. Но даже болтаясь в самом хвосте своей 'четверки' Майкл понимал, что когда начнется бой, строй разрушится, Бентон выйдет в атаку, и вот тогда... тогда он сделает то, ради чего напросился на эту войну.

Уничтожит ли противника он или тот уничтожит его - главное было даже не в этом! Всё, что угодно, только бы унять сжигающее чувство вины и боли, которое не оставляло его с того памятного утра.

Поблескивая в лучах заходящего солнца металлическими корпусами, стройными рядами на разной высоте шли немецкие бомбардировщики. Истребители сопровождения разделились на две группы - одна шла впереди на высоте 24 тыс. футов, а другая - параллельно курсу бомбардировщиков на удалении всего лишь 300 футов.

Вот к ним-то и устремились английские истребители. Все ближе и ближе...

И болтающийся в хвосте шеренги Майкл вдруг оказался в самом центре роя, похожего на пчелиный и состоящего из множества крутящихся друг возле друга 'Мессеров' и 'Спитов'. И уже из кого-то валил черный хвост дыма, и чей-то белый парашют удалялся к земле. В опасной близости мимо растерявшегося американца пролетела часть крыла либо 'Спита', либо 'Мессера'. Опасно и ярко слепили глаза освященные солнцем кабины немецких истребителей

И все это время не умолкало ни на мгновение радио - крики, ругательства, вопли отчаяния, резкие приказы. Майкл пришел в себя, и попытался занять выгодную позицию в этом смертельном круговороте. Огляделся - сзади все чисто! Истребители его интересовали мало, сжав зубы от ненависти, Майкл направился к ближайшему бомбардировщику 'Дорнье'.

- Здесь всё не так-то просто,- толковал Брукс, объясняя принцип работы пулеметов, да и заодно то, что от него потребуется в бою, - нужно подлететь на такое расстояние, чтобы противника достал огонь орудий, и одновременно самому не подставиться. Не надо бояться немецких истребителей, у них множество уязвимых мест - бензобаки расположены прямо под сидением летчика, да и с боку можно их пробить! Да, конечно, если собьешь вражеский бомбардировщик на подходе к цели, то выполнишь свою задачу очень чисто. Если просто не дашь бомбардировщикам точно сбросить на цель бомбы - тоже герой. Но если погонишься за истребителем сопровождения и собьешь его, а бомбардировщики в это время, точно отбомбившись, уничтожат свои цели, то опозоришься, даже записав на личный счет сбитый самолет.

Майкл прикинул расстояние. Всё это напомнило ему задачку из учебника по арифметике - 'из пункта А выехал поезд, навстречу ему из пункта Б вышел второй...'

И по свойственной всем новичкам ошибке просчитался, открыв огонь, когда дистанция ещё была велика. Немецкий бортовой стрелок отстреливался длинными очередями, сидя позади своего пилота. Трассирующие пули оранжевыми гроздьями проносились над кабиной 'Спитфайра' Фрейзера. Он заложил крутой вираж, чтобы выполнить второй заход. Ужасные перегрузки с силой вдавили его в кресло, в глазах потемнело и превратившаяся в нечто свинцовое кровь, казалось, стекла прямо к ногам. Когда Майкл вышел из виража, на мгновение уплыв в какой-то серый нереальный мир, он вновь набрал высоту и, подобравшись поближе, дал очередь из 8-ми пулеметов прямо в брюхо немцев. Шасси 'Дорнье' вывалились наружу, из левого мотора повалил белый дым, стрелок умолк. 'Спитфайр' затрясло в турбулентной струе немецкого бомбардировщика, когда он с ревом понесся вниз. Майкл недоуменно проводил его взглядом - все произошло слишком быстро, чтобы до конца осознать случившееся!