Девочки заявили, что готовы приготовить обильный пир из окороков и сосисок, засахаренной смородины, пирогов с куропатками, белого хлеба, масла и лучшего вина Арбогаста; но они отказались начинать, пока очаг не будет вычищен от пепла и костей, слишком живых свидетельств их рабства. Все охотно принялись за работу, и вскоре весь зал стал сравнительно чистым.
В полдень был устроен великолепный пир. Каким-то образом голова Арбогаста сумела забраться на край горшка и вцепиться в него зубами; приподняв крышку лбом, она из темноты горшка следила за детьми, наслаждавшимися лучшими блюдами, которые могла предложить кладовая замка.
Закончив с едой, Друн заметил, что с горшка упала крышка, а сам горшок опустел. Он закричал, и все бросились разыскивать пропавшую голову. Поуд и Даффин нашли ее уже на лугу: она упрямо двигалась вперед, хватая землю зубами. Ударами ног они пригнали ее в замок. На переднем дворе соорудили что-то вроде виселицы, привязали к многоцветным волосам железную проволоку и повесили на ней голову. По настоянию всех бывших пленников, Друн влил каплю зеленого зелья в красный рот, голова стала своего естественного размера и даже начала отдавать приказы, на которые дети радостно не обращали внимание.
Пока голова в ужасе глядела на все это, дети навалили под ней вязанки хвороста, принесли огонь из очага и зажгли хворост. Друн принес свою свирель и заиграл, а дети стали весело танцевать вокруг огня. Голова ревела и умоляла, но никто ее не простил.
Наконец голова сгорела, и жизнь огра Арбогаста закончилась.
Устав от событий дня, дети вернулись с замок. Они поужинали кашей и капустным супом с хорошим хрустящим хлебом, запили все это вином и отправились спать. Кое-кто, несмотря на ужасный запах, ловко взобрался на кровать Арбогаста; остальные устроились у огня.
Друн, не спавший предыдущую ночь, устал до последней косточки тела, не говоря уже о сегодняшних событиях; тем не менее заснуть он не смог. Он лежал перед огнем, заложив руки за голову, и обдумывал свои приключения. В конце концов с ним не произошло ничего особенно плохого. Возможно он все-таки сумеет избежать семи лет несчастья.
Огонь почти догорел, и Друн принес из поленицы дрова. Он сунул их в угли, и из камина вылетел целый рой красных искорок. Пламя ярко вспыхнуло и отразилось от глаз Глинет, каторая проснулась и села. Потом она подошла к Друну и села перед очагом. Оба сидели, обхватив руками колени и глядели в огонь. Наконец она заговорила хриплым полушепотом.
— Никто не потрудился поблагодарить тебя за то, что ты спас нас. Я делаю это сейчас. Спасибо, дорогой Друн; ты добрый, вежливый и невероятно храбрый.
— Надеюсь, что я действительно добрый и вежливый, — задумчиво сказал Друн, — потому что я сын принца и принцессы, но что касается храбрости... Боюсь, что я не могу ей похвастаться.
— Чушь! Только невероятно храбрый человек может сделать то, что ты сделал.
Друн горько рассмеялся и коснулся талисмана.
— Фейри знали, что мне не хватает храбрости, и дали мне вот этот талисман мужества; без него я бы не осмелился ни на что.
— Совсем не уверена, — сказала Глинет. — Амулет или нет, но я считаю тебя исключительно храбрым.
— Приятно слышать, — мрачно сказал Друн. — Хотел бы я быть таким.
— Кстати, а почему фейри вообще дали тебе такой подарок, или любой другой? Обычно они не страдают избытком щедрости.
— Всю свою жизнь я прожил с ними в холме Трипси на лугу Мадлинг. Однако три дня назад они выгнали меня, хотя многие из них любят меня до сих пор. Поэтому они и подарили мне амулет и еще кое-что. Только один или два желали мне зла, и устроили так, что, уходя, я оглянулся и навлек на себя семь лет несчастий.
Глинет взяла руку Друна и прижала к своей щеке.
— Как они могли поступить так жестоко?
— Это дело рук Фалаэля, который живет ради таких шалостей. Но что произошло с тобой? Почему ты оказалась здесь?
Глинет печально улыбнулась огню.
— Мрачная история. Ты уверен, что хочешь ее услышать?
— Если ты ее расскажешь.
— О самом худшем я тебе не расскажу. Я жила в Северном Ульфланде, в городе Трокшо. Мой отец был сквайром. Мы жили в замечательном доме со стеклянными окнами, кроватями с перинами и ковром на полу гостиной.
На завтрак мы ели яйца и кашу, на обед сосиски и поджаренных цыплят, и ужинали хорошим супом с салатом из зеленых овощей.