Сад Сулдрун (СИ)

Его убили сразу шесть стрел. Последний оставшийся в живых сломя голову поскакал в низину, где воины Кабера сначала отрубили ему ноги, потом руки, а потом бросили его в канаву, чтобы он подумал о печальном положении, к которому пришла его жизнь. Карфилхиот в одиночку проскакал через еловую рощу и оказался на каменной пустоши. Между камнями вилась пастушья тропа. Впереди поднимались утесы, известные как Одиннадцать Сестер.

Карфилхиот оглянулся через плечо, и пришпорил жеребца так, что тот помчался вскачь, перевалил через Одиннадцать Сестер и спустился вниз по склону в глубокий мрачный овраг, задушенный ольхой; здесь герцог завел коня под каменную полку, чтобы его не было видно сверху. Преследователи принялись обыскивать скалы, разочарованно перекрикиваясь: неужели Карфилхиот вырвался из ловушки? Опять и опять они заглядывали в овраг, но так и не увидели герцога, находившегося всего в пятнадцати футах ниже. И все это время в голове Карфилхиота крутился навязчивый вопрос: каким образом они организовали ловушку, а он ничего не знал об этом?

Карта показала, что только сэр Кадвал уехал из своей крепости; тем не менее не было никаких сомнений, что вместе со своими отрядами сюда прискакали и сэр Клеон из замка Налнесс, и сэр Декстер из Тарджиса! Однако простая мысль о системе сигналов даже не пришла ему в голову.

Карфилхиот ждал час, пока жеребец не перестал дрожать и его бока не успокоились; потом осторожно забрался в седло и поскакал вниз по оврагу, все время оставаясь под прикрытием ольхи и ивы, и, постепенно, выехал на Долину Эвандер в миле от Исса.

Стоял ранний полдень, когда Карфилхиот въехал в Исс. На террасах вдоль каждого берега реки стояли белые дворцы, затененные кипарисами, тисами, оливами и плосковерхими соснами; в них безмятежно жили факторы. По пляжу из белого песка Карфилхиот прискакал к дворцу Меланчи. Его встретил дворовый мальчик, которому Карфилхиот с вздохом облегчения отдал коня. Поднявшись по трем мраморным ступенькам, герцог пересек террасу и вошел в полутемный вестибюль, где дворецкий молча помог ему снять шлем, юбку и пластинчатую кирасу. Появилась девушка-служанка: странное создание с отливающей серебром кожей, возможно наполовину фаллой[37]. Она принесла Карфилхиоту белую льняную рубашку и бокал с подогретым белым вином.

— Сэр, леди Меланча вскоре примет вас. А пока я исполню все ваши просьбы.

— Спасибо, но мне ничего не нужно. — Карфилхиот вышел на террасу, опустился к мягкое кресло и остался сидеть, глядя на море. Спокойный нежный воздух, безоблачное небо. Невысокие волны с убаюкивающим рокотом набегали на песок. Веки Карфилхиота отяжелели и он задремал.

Проснувшись, он обнаружил, что солнце уже почти село. Меланча, в платье без рукавов, сотканном из мягкого белого фаниша[38], стояла, облокотившись о балюстраду; очевидно она забыла о его присутствии.

Карфилхиот, непонятно почему раздосадованный, выпрямился к кресле.

Меланча повернула голову и посмотрела на него, потом, спустя мгновение, опять повернулась к морю. Карфилхиот смотел на нее из-под полуприкрытых век. Ее самообладание показалось ему чересчур натянутым; возможно оно предназначалось для того, чтобы испытать чье-то терпение... Меланча взглянула на него через плечо, уголки ее рта опустились, вероятно ей нечего было сказать: ни приветствия, ни интереса к его неожиданному появлению, ни любопытства к обстоятельствам его жизни.

Карфилхиот решил заговорить первым.

— Кажется Исс живет достаточно мирной жизнью.

— Да, достаточно.

— У меня был опасный день. Я прошел почти по краю смерти.

— Наверно ты испугался.

Карфилхиот задумался.

— «Испугался»? Нет, это неподходящее слово. Скорее встревожился. И я глубоко опечален, что потерял своих людей.

— Я слышала толки о твоих воинах.

Карфилхиот улыбнулся.

— А что бы ты хотела? Страна бурлит, все сопротивляются власти. Разве ты не предпочитаешь страну, живущую в мире?

— Как абстрактное понятие, да.

— Мне нужна твоя помощь.

Меланча удивленно рассмеялась.

— Даже не мечтай. Однажды я уже помогла тебе, к большому сожалению.

— Да ну? Моя благодарность должна была успокоить все твои опасения. В конце концов я и ты — одно и тоже.

Меланча повернулась от него и опять посмотрела на бескрайнее синее море.

— Я — это я, а ты — это ты.

— Значит ты не поможешь мне.

— Я дам тебе совет, если ты согласишься принять его.

— По меньшей мере я послушаю.

— Полностью изменись.

— Это все равно, что сказать: «Выверни себя наизнанку», — с вежливым жестом ответил Карфилхиот.

— Я знаю. — Эти два слова прозвучали приговором судьбы.

Карфилхиот скривился.

— Неужели ты действительно настолько ненавидишь меня?

Меланча оглядела его от головы до ног.

— Я часто спрашиваю себя, что я чувствую на самом деле. Твое внимание очаровывает; на тебя невозможно не обращать внимание. Возможно это вид нарциссизма. Если бы я была мужчиной, я бы стала такой же.

— Верно. Мы одно и то же.

Меланча тряхнула головой.

— Я не заражена. А ты выдыхаешь зеленый дым.

— Но ты его чувствуешь.

— Я его выплевываю.

— Тем не менее ты знаешь его аромат.

— Поэтому я вижу твою душу насквозь.