Сад принцессы Сульдрун

Королева Соллас гортанно рассмеялась:

– Брось эти шутки, Умфред. Какая чепуха!

– Знаки не оставляют сомнений! Синяя звезда остается в гроте нимфы Мерлеах. Камбианус восходит к седьмому полуаспекту. И здесь, и здесь – смотрите, ваше величество! – другие восхождения. Иное истолкование невозможно. Время наступило. Многоуважаемая королева, необходимо вызвать вашу свиту и провести инспекцию. Только ваша мудрость позволит решить этот вопрос!

– Инспекцию? Ты имеешь в виду… – Внезапная догадка заставила королеву замолчать.

– Я знаю только то, о чем свидетельствуют сочетания знаков.

Королева Соллас тяжело поднялась на ноги и вызвала дам из соседней гостиной:

– Пойдемте! Нам заблагорассудилось прогуляться на свежем воздухе.

Болтая, смеясь и жалуясь на необходимость приложения чрезмерных усилий, стайка фрейлин последовала за королевой – та промаршировала вдоль сводчатой галереи, протиснулась в проем услужливо открытой перед ней дощатой двери в стене и, с трудом сохраняя равновесие, спустилась по каменистой тропе к часовне.

Сульдрун вышла навстречу. Она сразу поняла, зачем явилась вся эта толпа.

Соллас критически смерила ее взглядом:

– Сульдрун, почему мне рассказывают про тебя какую-то чепуху?

– Какую чепуху, ваше величество?

– Говорят, что ты беременна. Вижу, что это не так, и на том спасибо. Жрец, гадания тебя обманули.

– Мадам, гороскоп однозначен – здесь практически не может быть ошибки.

– Но посмотри сам!

Брат Умфред нахмурился, подергивая пальцами подбородок:

– Судя по всему, она уже не беременна.

Несколько секунд королева Соллас стояла, тупо уставившись на монаха, после чего резко повернулась, подошла к двери в часовню и заглянула внутрь:

– Здесь нет никакого ребенка.

– Значит, по-видимому, он где-то в другом месте.

Окончательно потеряв терпение, королева гневно повернулась к дочери:

– Немедленно прекрати притворяться и говори правду!

– Если имеет место сговор, его будет нетрудно раскрыть, – задумчиво добавил брат Умфред.

Сульдрун бросила на монаха презрительный взгляд:

– Я родила девочку. Она открыла глаза и увидела, как жесток этот мир, какие страдания сулила ей жизнь. И она закрыла глаза навсегда. Меня охватила великая скорбь, я похоронила ее под оливками.

Королева Соллас раздраженно махнула рукой и подозвала пажа:

– Позови короля – этот вопрос следует решать ему, а не мне. Сама я никогда бы не заперла здесь девушку в одиночестве.

Король Казмир явился явно не в духе, о чем свидетельствовало его лицо, мрачное и неподвижное как маска.

Казмир уставился на Сульдрун:

– Каковы факты?

– Я родила девочку. Она умерла.

Казмир тут же вспомнил предсказание ведьмы Десмёи, относившееся к первородному сыну принцессы:

– Девочку? Ты уверена?

Сульдрун не привыкла притворяться. Она кивнула:

– Я похоронила ее на склоне.

Переводя взгляд с одного лица на другое, король Казмир ткнул пальцем в сторону монаха:

– Ага, жрец! Эта работа как раз для тебя, с твоими жеманными обрядами и ханжескими сплетнями. Принеси сюда труп.

Кипя от злости, но не посмев ее как-либо выразить, брат Умфред смиренно склонил голову и направился к могиле. Солнце уже бросало последние вечерние лучи на склон холма; монах стал раскидывать белыми руками влажную черную землю. На глубине меньше одного локтя он заметил льняное полотно, в которое был завернут трупик. Пока Умфред расчищал остатки земли, края полотна раздвинулись, открыв голову мертвого младенца. Брат Умфред застыл, склонившись над могилой. В уме монаха быстро пронеслись образы и отголоски унизительной ночной потасовки с Эйласом. Умфред принял решение – образы и отголоски сдуло, как ветром. Взяв на руки мертвого младенца, завернутого в полотно, он доставил ношу к часовне и положил ее перед королем.

– Ваше величество! Перед вами тело младенца женского пола, – объявил жрец. – Это не ребенок Сульдрун. Это другой ребенок, над которым я свершил погребальный обряд три или четыре дня тому назад. Это ублюдок полоумной крестьянки по имени Мегвет, зачатый конюхом Ральфом.

Из груди короля Казмира вырвался резкий смешок:

– Значит, меня хотят надуть? – Повернувшись к сопровождавшей его охране, он подозвал сержанта: – Отведи жреца к матери ублюдка; возьмите с собой труп и выведайте всю подноготную. Если подменили живого младенца, принесите его ко мне.

Посетители удалились из сада, и Сульдрун осталась одна в лучах прибывающей луны.

Сержант, в сопровождении брата Умфреда, нанес визит Мегвет, тут же сообщившей, что тело младенца было передано Эйирме с целью погребения.

Сержант привел в Хайдион не только слабоумную Мегвет, но и старую кормилицу принцессы.

Эйирме униженно обратилась к королю:

– Ваше величество, если я что-то сделала не так, то исключительно из любви к вашей благословенной дочери, принцессе Сульдрун, не заслужившей такого печального существования.

Казмир прищурился:

– Деревенщина, ты смеешь заявлять, что я несправедливо осудил непослушную дочь?