Сад Персефоны

Я подошла к краю утеса и увидела далеко внизу нагромождение скал и валунов в море.

— Какое странное место для строительства храма! На расстоянии многих миль отовсюду!

Майк подошел ко мне и взял меня за руку.

— Смотри, чтобы не упасть в пучину! Да, все это довольно фантастично. Но на всем побережье Эгейского моря полно таких мест.

— Нет, нельзя сказать, что это место выбрано неправильно. Я думаю, что все здесь великолепно. Куда ни пойди, всюду такая красота и величие! Это настолько иная страна, чем Англия! — Я вздохнула. — Когда я уеду отсюда, думаю, что уже не вернусь никогда. Но мне будет этого недоставать, и каждый раз, когда я буду вспоминать об этом месте, мне захочется вернуться.

— А почему бы тебе и не вернуться? — сказал Майк. Он ухмылялся. — Думаю, Василис пригласил тебя провести здесь целый год.

Я покачала головой:

— Нет, это не так. Если я вернусь в Англию и заберу с собой Ники, он умоет руки. Он так сказал.

— Но почему, ради всего святого… — начал было Майк.

Я села на одну из больших опрокинутых колонн:

— Здесь есть определенная причина. Хочешь, я расскажу?

— Конечно. — Он распростер свое большое тело на куске мраморной колонны, лежащей на боку. — Расскажи.

Я рассказала ему кое-что о моей беседе с Василисом. Майк, нахмурясь, внимательно слушал. Когда я закончила, он тихонько присвистнул:

— Человек, который вообразил себя богом. Таков Василис. Он обладает силой. Конечно, только оставь Ники с ним! Бедный маленький чертенок — он не сможет считать своей собственную душу! Во всяком случае, его место точно рядом с тобой. — Он улыбнулся. Голубые глаза, скрытые за темными очками, смотрели прямо на меня, и я могла представить себе их выражение — особое тепло и симпатию, если это можно было так называть. — Ты ведь его Мама!

Я снова вздохнула:

— Тебе кажется все таким простым. Но, если отбросить «но» я «если», остается простой вопрос: уезжаю я или остаюсь? Проблема как я уже говорила, — Ники. Факт остается фактом. Здесь, на солнце, он стал другим ребенком. Если я снова увезу его в Англию… — Я замолчала, кусая губы.

— Я могу предложить тебе решение этой проблемы, — сказал Майк.

Он встал и протянул мне руки. Тихонько подняв меня на ноги, он сказал, не выпуская моих ладоней:

— Выходи за меня замуж, Стейси. Я влюблен в тебя. Влюблен с головы до ног, душой и телом! Не улыбайся. Тебе может показаться, что я шучу, потому что мне трудно произносить серьезные речи. Но то, что я говорю, говорю от всего сердца! Я буду так заботиться о тебе и о Ники! Я буду любить его, как собственного сына. Мы сможем жить здесь, на Меленусе, пока не кончится мой контракт. Или, если Василис выставит меня, как он, возможно, сделает за то, что расстраиваю его темные делишки, вернемся в Новую Зеландию и устроим нашу жизнь там. Тебе там понравится, дорогая, и там как раз подходящий климат для Ники.

Он выпустил мои ладони и обнял меня, сомкнув руки у меня за спиной. Потом, слегка отстранясь, сказал:

— Что ты думаешь об этом?

Я ответила несколько дрожащим голосом:

— О, Майк!

— Что это значит?

Я покачала головой:

— Я не знаю. Я переполнена чувствами и тронута. Ты такой хороший. И ты мне нравишься, но… — Я не знала, как выразиться.

— Но ты не влюблена в меня. Я знаю. Я не рассчитываю занять место Алексиса. Но кто-то ведь должен заботиться о тебе и о Ники, и думаю, что именно я этот человек. Я сделаю тебя счастливой, Стейси. Мы будем хорошо жить. Я не принадлежу к компании Карвеллиса, но у меня достаточно хорошо оплачиваемая работа. Мой отец — нотариус в Дандине. Мы не бедняки.

— О, пожалуйста, — сказала я, — деньги не играют роли!

Он сухо улыбнулся:

— Играют, и ты это знаешь. Я не должен вводить тебя в заблуждение. Я не могу предложить тебе и Ники таких блестящих возможностей, которые может предложить Василис. Все, что я могу сказать, это что мое предложение лучше, чем возвращение в Англию. И я люблю тебя.

Я прижалась щекой к его плечу и снова прошептала:

— О, Майк!

Он крепко обнимал меня, касаясь губами моих волос:

— Это значит «да»?

— Это значит — спасибо. Спасибо за то, что ты любишь меня, за то, что хочешь помочь. — Я подняла голову и взглянула на него: — Брак — это такое серьезное дело! Нужно нечто большее, чем взаимная доброта, больше, чем дружба. В брак нельзя бросаться, как в омут!

— Но ты бросилась в него с Алексисом, не так ли? Ты сделала это. Два ребенка девятнадцати лет, так ты говорила? Почему тогда ты была так уверена?

Действительно — почему? Я задумалась. Просто так случилось. Мы встретились, мы были одиноки, он как-то особенно посмотрел на меня; он поцеловал меня, и никаких сомнений не осталось. Что такое любовь с первого взгляда — непреодолимое физическое влечение? И внезапно я вспомнила вчерашний вечер и этот момент в саду, с Полом. Определенно, я испытала это с ним. Потому ли, что он мне напомнил Алексиса? В то же время Майк не вызывал у меня ничего подобного.

Казалось, он прочел мои мысли, потому что произнес как бы колеблясь:

— Ты сказала как-то раньше, что не можешь позволить мне поцеловать тебя. Ты все еще так думаешь?