Сад фонтанов

— Присаживайтесь, — пригласила она. — Гостем будете. Откушайте с нами.

— Благодарю вас, — с чувством признательности в голосе, произнёс я. — Но я лучше пойду. Незваный гость хуже… Ваша собака не достанет до ореха?

— Нет, — ответил мужик, как-то очень странно глядя на меня. — Можете идти ближе к дому. Она не достанет. Пуфик! Ша-а! В будку! — прикрикнул он на собаку.

— Спасибо, — поблагодарил я и пошёл по указанному пути.

Слева за домом расположился палисадник с высокой яблоней в центре. Забор изнутри был тёмно-жёлтый, снаружи оказался ярко-красный. Я вышел на деревенскую улицу. Меня ожидало очередное новшество. Здесь другой стороной улицы были сады, прорезанные глубоким оврагом с ручьём на самом дне. Дома же другого бока улицы стояли своей обратной стороной. Дико и непонятно. Это что?! Просто неуважение или нежелание видеть соседей?! Влево, по дороге, на которой я оказался, дома стояли далеко друг от друга, а справа сплошным рядом заборов уходили вдоль рыпы. Я вздохнул и пошёл вправо по односторонней деревенской улице. Слева то и дело вырастали журавли колодцев. Дома стояли торцом к улице. Все они были такие разные!.. Белые с чёрной каймой по фундаменту, голубые с такой же каймой, белые с лепными фигурками птиц и животных, с такими же фигурками на фронтонах и гребешках крыш, но ни один дом не был похож на другой. Были и серые, цементные, и даже с соломенной крышей. Наконец улица упёрлась в расширяющийся овраг. Здесь же свернула вправо и вверх. Однако подъём долгим не был. Дальше следовал поворот налево. Здесь уже улица приняла обычный вид двурядных строений. Только слева стояли какие-то административные одноэтажные домишки. Вскоре мне довелось в этом убедиться лично. Тут устроилась и чайная, и столовая, и магазин со звучным названием «Гастроном», и хозяйственный магазин с не менее интересным названием «Домовой». Интересно, там что, домовыми торгуют?! Я улыбнулся, но заходить не стал, а двинулся дальше. За всеми этими строениями оказался мост через овраг. Я свернул на него и глянул вниз. Здесь высота была очень даже приличная, и ручей был уже не ручьём, а небольшой, но довольно быстрой речкой. Постояв так немного и полюбовавшись на чистую воду, несущуюся куда-то под мост, я направился дальше, придерживаясь ручья, только на этот раз он был у меня уже с правой руки. Как-то незаметно рыпа отдалилась. Между мной и дорогой, выросли новые дома. Но рассмотреть их я не успел, так как вдруг увидел, что мои ноги принесли меня прямо в широко отворённые ворота деревенской церкви. Я изумлённо уставился на паперть, на купола, на колокольню и никак не мог понять, почему не заметил её раньше?! Двери были распахнуты настежь. Поднявшись по ступенькам, заглянул внутрь. У алтаря стоял поп. Услышав мои шаги, он оторвал взгляд от громадной книги, которую читал, и, слегка улыбнувшись, а, может, мне это лишь показалось, кивнул, мол, заходи. Я вошёл. Со стен на меня смотрели чёрные лики святых. К моему сожалению и стыду должен признаться, что в их именах был полный профан. Подойдя ближе к служителю, я остановился в двух шагах, не зная, что делать дальше. Он смотрел на меня, не мигая и не отрывая взгляда. Потом, насмотревшись, тихо сказал:

— Доброго здравия, заблудившийся!

— Добрый день, — ответил я и спросил. — А почему заблудившийся?

Он как-то печально посмотрел на меня и ничего не ответил, только махнул рукой в сторону одной из икон, как бы предлагая взглянуть на неё. Я так и сделал. Но икона была, как обычная икона. Изображала она женщину с младенцем. Я подумал, что это Дева Мария, но батюшка, как будто угадав мои мысли, покачал головой.

— Нет, молодой человек. Это ваша хранительница. Вы для того сюда и пришли, чтобы увидеть её.

— Я?! — Моему изумлению не было конца. — Да я и понятия не имел о том, что у меня такая есть! И вообще, что такие существуют!

Батюшка как-то странно ухмыльнулся и вновь махнул рукой. Я опять, как по приказу, обернулся на икону. Там была молодая девушка необыкновенной красоты. Что-то смутно знакомое мелькнуло в мозгу, но тут же икона приняла изначальный вид. Я тряхнул головой.

— Вы что? Наваждением занимаетесь в храме?! — не очень дружелюбно спросил я.

— Глупо, молодой человек, — отчитал он меня. — Я здесь не для того, чтобы объяснять. Побудьте здесь один некоторое время и подумайте в одиночестве. Вам даётся возможность такая, так воспользуйтесь ею сполна. — И он ушёл за алтарь, оставив книгу на месте.

Я хотел было полюбопытсвовать, что это за книга, но потом передумал и подошёл к своей хранительнице. Картина была самая обыкновенная. Наверно, такую может написать всякий мало-мальски рисующий, поэтому до меня никак не доходило, что в ней необыкновенного. Подойдя почти вплотную, я вдруг почувствовал непередаваемый восторг и облегчение. Моей усталости как не бывало. Явно ощущалось, как меня очень нежно ласкают, гладят и прижимают к чему-то тёплому и доброму. Такого блаженства мне не доводилось испытывать никогда в жизни, и тогда я полностью отдался всем чувствам, на какие только был способен.