Сад Эдема

Из-за войны весть о новом открытии Даусона распространялась медленно. Когда же, после 1916 г., антропологи узнали о находке, в рядах скептиков произошло замешательство. Добрые вести пришли из Парижа: Буль признал реальность эоантропа. Немецкий антрополог Ганс Вейнерт осмотрел в Лондоне извлеченные из сейфа обломки черепа пильтдаунского человека и тоже стал сторонником Вудворда. Лидер американских палеонтологов Генри Фэрфилд Осборн, особенно непреклонный противник «человека зари», посетил Британский музей, вместе с Вудвордом осмотрел находки из Пильтдауна, выслушал его аргументы и в конце беседы воскликнул: «Парадоксально, как это могло появиться, о создатель, тем не менее это истина! Можно лишь возблагодарить господа, что бомбы цеппелинов миновали эту сокровищницу, Британский музей, и, главное, не уничтожили бесценные пильтдаунские находки». Вудворда не удивляли обращения к создателю. Он знал, что престарелый лидер увлекся в последнее время религией.

Все это не означало полного прекращения критики концепции Даусона — Вудворда. Но теперь англичане выступали против скептиков единым фронтом, причем каждый выступал не по проблеме в целом, а «специализированно»: Пикрафт отбивал атаки Геррит Миллера и его коллег на челюсть, сэр Ланкастер старался развеять сомнения по поводу орудий эоантропа, Ундервуд для защиты избрал необычные зубы обезьяньей челюсти. В связи с открытием новых обломков черепа оживилась работа по реконструкции черепа «самого древнего англичанина». Эллиот Грэфтон Смит и Джон Хантер нашли дополнительные примитивные черты в черепе. В частности, затылок, по их мнению, должен быть короче. Подсчеты Смита показали, что объем мозга эоантропа составлял 1260 кубических сантиметров. Особенно много времени уделял реконструкции Артур Кизс. Его теперь менее всего волновала проблема челюсти. Новая его модель дала объем мозга 1410 кубических сантиметров. Вудворд тоже внес кое-какие изменения в свою реконструкцию, но объем мозга эоантропа остался у него тем же — 1070 кубических сантиметров. Кизс согласился на предложение профессора Лондонской медицинской школы госпиталя Томаса Ф. Г. Пирсонса на проведение контрольного опыта. Анатомы, коллеги Пирсонса, вырезали из современного черепа 4 фрагмента, соответствующие по форме пильтдаунским, и за сутки до опыта доктор Дуглас Дерри из университетского колледжа вручил их Кизсу. Знаменитый палеонтолог блестяще справился с задачей: его реконструкция оказалась близкой контрольному черепу. Кизс торжествовал, однако переубедить Вудворда ему не удалось.

Даусон мог быть доволен: известность и слава, о которых он мечтал, пришли к нему. Впредь ни одно из открытий останков предков не обходилось без сравнения с «недостающим звеном» из Суссекса, а следовательно, и без упоминания имени первооткрывателя. Но судьба распорядилась так, что наслаждаться обретенным счастьем пришлось недолго: уже в конце 1915 г. он заболел, а к лету 1916 г. болезнь прогрессировала настолько, что он не принял участия в раскопках в Пильтдауне, которые, впрочем, оказались полностью безрезультатными. 10 августа 1916 г. Даусон скончался. Ему было всего 52 года. Елена рассказывала потом, что муж перед самой смертью очень хотел что-то сказать, но так и не смог произнести ни слова, и его желание осталось тайной…

«БЭБИ» РАЙМОНДА ДAPTA

В серии форм, связывающих

обезьянообразное существо и человека,

чрезвычайно трудно зафиксировать

определенную точку,

когда должно применить термин «человек».

Чарлз Дарвин

— Хэлло, старина Бернард! Мне кажется, эта проклятая жара окончательно доконала вас, настолько угнетенно и, я бы сказал, меланхолично выражение вашего лица.

Бернард Георг Пауэр, редактор отдела новостей популярной вечерней газеты «Star» («Звезда») города Йоханнесбурга (ЮАР, но в те годы, когда происходили нижеописанные события, страна называлась Южно-Африканским Союзом), вот уже добрый десяток минут задумчиво и без видимого интереса рассматривавший новинки книжного магазина, выставленные за стеклом витрины, вздрогнул от неожиданного обращения и повернул голову. Рядом стоял высокий, стройный человек, одетый в белую с короткими рукавами рубашку, небрежно выпущенную поверх светло-серых парусиновых брюк. Его узкое, сухощавое лицо с длинным, слегка приплюснутым на кончике носом и глубоко посаженными большими темными глазами под арками густых бровей добродушно улыбалось. Большой рот с энергичной линией узких губ, выступающих вперед, мягко-округлый волевой подбородок, типичный для англосакса, — до чего же характерный облик!