Сад Эдема

Что же касается образа жизни древнейших людей, то реконструировать его брались, как правило, поэты — люди, наделенные счастливым даром воображения. Мнения их, правда, разделились. Какие идиллические картины далекого прошлого живописал великий древнегреческий поэт Гесиод!

…Жили же люди, как боги, с спокойной и ясной душою,
 Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость
 К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны
 Были их руки и ноги. В играх они жизнь проводили,
 А умирали, как будто объятые сном. Недостаток
 Был им неведом. Большой урожай и обильный
 Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,
 Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства,
 Стад обладатели многих, любезные сердцу блаженных…

Но есть и другие стихи на ту же тему. Джон Фрер мог бы продекламировать строки величественной поэмы древнеримского философа Тита Лукреция Кара «О природе вещей», вполне достойные прозвучать над древним становищем.

 Та же порода людей, что в полях обитала, гораздо
 Крепче, конечно, была, порожденная крепкой землею.
 Остов у них состоял из костей, и плотнейших и больших;
 Мощные мышцы его и жилы прочнее скрепляли…

 Жизнь проводил человек, скитаясь, как дикие звери…
 Люди еще не умели с огнем обращаться, и шкуры,
 Снятые с диких зверей, не служили одеждой их телу;
 В рощах, в лесах или в горных они обитали пещерах

 И укрывали в кустах свои заскорузлые члены,
 Ежели их застигали дожди или ветра порывы…
 На несказанную мощь в руках и в ногах полагаясь,
 Диких породы зверей по лесам они гнали и били

 Крепким тяжелым дубьем и бросали в них меткие камни;
 Многих сражали они, от иных же старались укрыться…
 С воплями громкими дня или солнца они не искали,
 В мраке ночном по полям пробираясь, объятые страхом,

 Но ожидали, в молчаньи и в сон погрузившись глубокий,
 Как небеса озарит светильником розовым солнце…
 Древним оружьем людей выли руки, ногти и зубы,
 Камни, а также лесных деревьев обломки и сучья,

 Пламя затем и огонь, как только узнали их люди.
 Силы железа потом и меди были открыты,
 Но применение меди скорей, чем железа, узнали:
 Легче ее обработка, а также количества больше.

Позже христианство и его верный страж — «святая» инквизиция в течение полутора тысячелетий не допускали иных толкований появления человека на Земле, помимо библейского рассказа о том, как бог создал из праха земного Адама, а затем Еву из ребра его, об их беспечной жизни в саду Эдема, райской обители первых людей в долинах четырех неведомых рек.

Судьба осмелившихся думать иначе трагична: в назидание потомству их предавали лютой казни. В 1450 г. был сожжен на костре Самуил Саре, который учил, что человечество гораздо древнее, чем следует из Библии. В 1655 г. в Париже Исаак де ла Перейра напечатал греховное сочинение о неких людях, живших до Адама, — «Primi Homines ante Adamum». Судьба Перейры не известна, но в начале XVII в. святые отцы в ярости вырвали «грешный язык у особо опасного еретика» Ванини: он, богохульствуя, учил, что некоторые народы произошли от обезьян, а первые люди сначала ходили на четвереньках, подобно животным, и лишь значительно позже «благодаря воспитанию оставили эту привычку». Не в пример ему почтенный отец Джон Лайтерут, он же архиепископ Ушер Ирландский, в 1654 г. подсчитал в Кембридже, что создатель сотворил человека из глины точно в 9 часов утра 23 октября 4004 г. до рождения Христова!