Сад Эдема

Дюбуа, занятый грустными размышлениями, не заметил, как дождь перешел в ливень. Потоки воды обрушились на деревья. Через несколько минут тропинка превратилась в бурный ручей, по течению которого неуверенно брели люди. Фонарь залило, и ориентироваться приходилось при свете молний.

Ливень прекратился внезапно, и так же быстро небо очистилось от туч. Долго еще поблескивали зарницы умчавшейся на юго-запад грозы, притихший лес осветила луна. Тропинка начала сливаться с другими просеками в джунглях и наконец превратилась в сравнительно широкую дорогу, покрытую лужами. «Впереди за холмом Паданг!» — радостно крикнул проводник. Носильщики оживились и энергичнее зашлепали по лужам босыми ногами. Через некоторое время послышался лай собак, которых, очевидно, как и в Европе, в период полнолуния почему-то волнует луна, а затем показались огни поселка. Через полчаса путешественники добрались до места, кое-как устроили багаж и, обессиленные, улеглись спать.

На следующее утро, разбирая накопившиеся деловые бумаги, Дюбуа обратил внимание на письмо, доставленное местной почтой. Оно пришло несколько дней назад с Явы от неизвестного ему соотечественника, представившегося господином В. Д. ван Ритшотеном. Сначала Дюбуа читал письмо со скучающим видом, не понимая, с какой стати обращается к нему господин ван Ритшотен, занятый поисками залежей подходящего для строительства камня — известняка или мрамора. Но когда ван Ритшотен, со всей обстоятельностью изложив перипетии предпринятого им осмотра крутых скальных обрывов, упомянул наконец главное, что заставило его сесть за письмо, Дюбуа взволнованно и торопливо пробежал глазами финальную часть послания. Ван Ритшотен считал для себя честью сообщить ему, ведущему на Суматре по поручению Рудного Бюро изыскания в области палеонтологии, о счастливом открытии черепа человека на юге Центральной Явы в местности Тулунгагунг.

Случится же такое! Полтора года он тщетно ищет ископаемого человека, отправился для этого за тысячи миль от Амстердама, а вот череп попадается не ему, а В. Д. ван Ритшотену, причем просто так, между делом. Может быть, не Суматра, а Ява настоящий «дом недостающего звена»? Дюбуа еще раз с особым вниманием перечитал то место в письме ван Ритшотена, где геолог педантично описывал район своей находки. Он сообщал вначале, что на юге Центральной Явы возвышается хороший ориентир для поисков на карте — большой вулкан Лаву, откуда берет начало река Бенгаван. Два притока ее опоясывают Лаву с востока и запада. Невдалеке над лесом джунглей поднимается еще один, меньший по размерам вулкан — Вилис. Около него протекают два притока реки Брантас, которая несет свои воды параллельно Бенгавану. В верховьях Брантаса, на южном склоне Вилиса, как раз и находится Тулунгагунг, или, как чаще называют эту местность, Вадьяк. Здесь на высоте 460 футов над уровнем окружающего плато некогда располагалось обширное пресноводное озеро, теперь почти полностью засыпанное пеплами и золой вулкана Вилис. По берегам озера возвышаются известняковые обрывы и «ступеньки» уступов — террас, которые отмечают постепенное усыхание водоема. Во время осмотра скал В. Д. ван Ритшотен случайно нашел череп человека. Он залегал не в пещере, как может предположить господин Дюбуа, а в одном из слоев древнего берега озера, где уже много тысячелетий не плескалась вода.

Рассматривая карту Нидерландской Индии, на которой без труда удалось отыскать Бенгаван, Лаву и Вилис, Дюбуа вновь подумал о том, что пещеры в тропиках все же не самое подходящее место для поисков «недостающего звена». Не следует ли, исходя из обстоятельств находки ван Ритшотена, решительно изменить направление изысканий? А что, если обратиться в Рудное Бюро Батавии с просьбой разрешить ему продолжить «палеонтологические исследования» на Яве? Конечно, подобное обращение может вызвать неудовольствие администрации Бюро. В конце концов оно и так многое сделало для него, согласившись взять на себя финансирование раскопок пещер Суматры. Но продолжать в будущем работы на Суматре при нынешних скудных результатах вряд ли удастся, а возможный успех исследований на Яве сразу же поправит дела и побудит раскошелиться даже самых осторожных меценатов. Одним словом, следует рискнуть!