Саблями крещенные

— Вы же знаете, как трудно бывает ей решиться на что-либо судьбоносное или хотя бы просто… важное. К тому же она остерегается короля. В последнее время он словно ошалел.

— Когда королю терять уже нечего, а впереди только смерть, поневоле задумаешься над тем, с какой славой покинешь сей бренный мир.

24

Теперь Коронный Карлик не только передавал с помощью д’Оранж нужные королеве и Потоцкому сведения, нередко смахивающие на слегка завуалированные инструкции, но и все чаще пользовался данными, которые поставляла ему сама графиня. Клавдии это нравилось. Пока она нужна этому варшавскому гному, она в безопасности.

— А что наш коронный гетман граф Потоцкий? Как он воспринимает всю ту реальность, в которой оказался?

— Сказал, что совершенно не удивится, если до приемной короля Хмельницкий так и не дойдет. — Произнеся это, д’Оранж многозначительно взглянула на тайного советника.

Вместо ответа он задумчиво набрал в ладонь воды и медленно сливал ее на плечо графини, наблюдая за синеватой струйкой.

— Мог бы и не дойти. Но ведь нам он еще понадобится. И не только в ранге союзника. Мне хорошо известно, что к сегодняшнему дню Запорожская Сечь почти опустела. Сейчас там кормят вшей не более сотни спившихся бездомных рубак. Но если с Хмельницким и дальше вести себя так, как повел себя судья, ему ничего не останется, как упасть в ноги этим рубакам. А потом он соберет еще сотни две-три ненавистников нашей веры да кое-каких обиженных судьбой полковников, сотников и местных атаманов на сторону свою перетянет…

— И что после этого последует? — невинно поинтересовалась Клавдия, зная, что Коронный Карлик прекрасно понимает: план дальнейших действий интересует не ее, а королеву.

— Вот тогда мы и бросим против него реестровиков нового гетмана, господина Барабаша. Булаву — ее ведь, в любом случае, отрабатывать надо. Отрабатывать надобно гетманскую булавушку — вот в чем дело! Ну а мы поможем ему несколькими полками коронного войска. Тех реестровиков, которые после этой казачьей рубки в живых останутся, перебьем, причем о гетмане тоже не забудем. Так что перед новым королем, от имени которого собирается править Мария Гонзага, Украина предстанет смиренной польской провинцией, где для Польши всегда будет хватать и хлеба, и солдат.

— Но может случиться и так, — добавила Клавдия, — что, отчаявшись получить поддержку короля, полковник Хмельницкий опять вынужден будет броситься в ноги королеве, а то и Потоцкому…

— Вы очаровательная женщина, д’Оранж. Жаль, что у меня нет времени, — с тоской в голосе проговорил Коронный Карлик, поглаживая влажной ладонью по ее мокрой шее. — Иногда мне хочется купать вас, как младенца. Но… королевская служба есть королевская служба.

Графиня поняла, что такой исход — Хмельницкий у ног королевы и Потоцкого — для тайного советника был бы нежелательным. Хотя он вполне допускает его.

Уже попрощавшись с Клавдией, Коронный Карлик вдруг задержался у порога.

— Скажите, графиня, королева понимает, что, оставшись без мужа, ей придется выбирать между двумя братьями Владислава IV — Каролем и Яном-Казимиром?

— Ох, как же ей не хотелось бы представать перед подобным выбором!

— Понятно, что не хотелось бы…

— К тому же неизвестно, как на это соперничество двух братьев посмотрят церковники.

— Это-то как раз известно, — вежливо улыбнулся Коронный Карлик. — Могу предсказать с прозорливостью пророка Иеремии. Но стоит ли мне, многогрешному, отягощать душу еще и всевозможными предсказаниями? Почему вы столь неожиданно умолкли, графиня?

— Вы ведь ждете, что я назову имя одного из претендентов?

— Жду. Чего же мне еще ждать? И вообще, ради чего я, по-вашему, притащился к вашей обители? Только не пытайтесь убедить меня, что королева не называла его.

Графиня явно замялась, однако тайный советник почувствовал, что имя она все же слышала. Или, по крайней мере, догадывается, который из двух братьев Владислава для Марии Гонзаги был бы предпочтительнее.

— Но ведь существуют и другие претенденты на трон. Разве не так?

— Напомните королеве, что в Польше она королевствует лишь до тех пор, пока королем является ее муж. Тем более что сын ее, наследник трона, погиб. К тому же, королей в Речи Посполитой, в отличие от Франции, избирают. Так что с наследниками у нас считаются так же мало, как и со вдовствующими королевами.

— Этого-то Ее Величество и боится, — робко вставила графиня. Когда Коронный Карлик входил в раж, суждения его становились настолько резкими и категоричными, что возражать ему уже было бесполезно.

— Так вот, графиня д’Оранж, напомните своей соплеменнице, что здесь — не Франция. Многие поляки и сейчас недовольны, что у трона уселась француженка, словно у нас своих, польских львиц, не хватает.

— Я это уже почувствовала.