Саблезубый

Мне на плечи легла тяжелая дубленка Андрея, и он обнял меня, поворачивая так, что мое лицо очутилось у него чуть не под мышкой. Он так и повел меня, настойчиво увлекая прочь. Но буквально через несколько таких шагов вслепую остановился и резко отпихнул меня себе за спину.

– Слышь, дурачина, ствол-то опусти, – сказал он властно кому-то, мне невидимому. – Катюша, живенько сдай назад, вправо кухня, прыгай там в окошко.

Не пойду я без тебя, саблезубый. Хоть режь меня!

– Никуда она не пойдет! – огрызнулся тот самый вырубивший меня громила. – И ты тоже! Ты мне руку сломал, козел!

– Руку не голову. Но если пукалку не уберешь, я это мигом исправлю.

– Дмитрий Алексеевич! – крикнул тупой охранник.

– Нет его, – ответил Боев. – А ты есть, и если не баран совсем, то…

Боев больно двинул мне локтем в грудь, роняя на пол, и еще не успела приземлиться, по ушам грохнул выстрел. За тем, как Андрей сначала отшатнулся к стене, а потом прыгнул вперед, я почти и не уследила, четко увидела только уже его сидящим на противнике и наносящим глухие удары, от которых даже пол содрогался. Неподалеку увидела и валяющегося неподвижно Леху, у которого вместо глаза, что чуть не выколола я, зияла обугленная дыра. Судьба у тебя такая, жирдяй. И мне ни капли не жаль. Никого.

– Кать-Кать-Кать, не-смотри-не-смотри! – зачастил Боев, подхватывая меня с пола, пялившуюся на труп, как обмороженная.

И меня сразу отпустило, я вцепилась в его свитер, затряслась, завывая, и полезла его всего слепо щупать, целуя куда попало.

– Ну ты чего, карамелька, я цел. Куда там этому мазиле попасть в твоего мужика. Пошли-пошли отсюда, не надо тебе тут быть. Все кончилось, забывай. Бля, ты же босая!

– При… приехал за мной, – ревела я, не в состоянии остановиться. – На… нашел… Спас…

– Ага, это фигня, Катюха, я тебе еще цветов привез. Выбирай, какие хочешь. Там этого добра полмашины, – пробормотал мой любимый, сдернул с дивана в незнакомой гостиной покрывало, завернул меня и поднял на руки.

– Цве… тов? – всхлипнула я.

– Ага, прикинь. Ты какие любишь?

– Я тебя люблю-ю-ю-ю-ю! – взвыла я, обхватывая его шею и расклеиваясь окончательно.

Эпилог

– Да что ж так долго-то! – рыкнул сквозь зубы Камнев, что уже чуть не канаву вытоптал в полу приемного покоя, мечась тут от стены к стене, как зверюга в клетке.

По дороге сюда мне пришлось выпереть его из-за руля, потому как был он малехо неадекватен. Мыслями точно не здесь, и пару раз чуть не тронулся на красный и не завез нас с Катюхой под автобус.

От валерьянки, предложенной моей конфетой, он категорически отказался.

– Вонять еще буду, Рокс учует, подумает, я какой-то…

– А то ты сейчас и так не такой, – буркнул я себе под нос.

Целый ворох букетов и коробки дорогущих конфет и алкоголя он буквально вывалил на бедолагу медсестру, которая к нам вышла, глядя не на нее, а только в коридор, ей за спину. И вот уже минут двадцать метался тут, выглядя все более отчаянным. Бля, он хоть в обморок не хлопнется, прости господи, когда его спиногрызов вынесут?

– А как назвали ? – неожиданно вспомнил я.

Вот хорош из меня друг. За своими движняками и любовью не спросил даже. Яр не остановился и не среагировал.

– Миша и Ксюша, – прошептала Катька мне на ухо.

– А ты откуда… – зыркнул на нее я и нахмурился. – Невнимательный я по жизни, да, Кать? Зато в постели зверь, скажи.

– Ага, тигр мой саблезубый, – тихонько захихикала она, и мне мигом захотелось найти укромный уголок, зажать ее и внимательно так ублажить, но настрой мне сбило появление госпожи Камневой.

– Принимайте, папаша, наследника! – уверенно сунула в неуклюже подставленные лапы та же сестра небольшой сверток одеял голубого цвета. Второй такой же, но розовый держала бледная, осунувшаяся, но улыбающаяся счастливо погремушка.

– Папаша! – окликнула медсестра намертво зависшего Камнева, что прилип глазами к лицу жены и так и стоял истуканом, часто сглатывая.

Ручищи, в которые вложили его сына, вдруг затряслись. Мама дорогая, совсем расхерачило нервами мужика. Чего так колбасит-то? Нормально же все, радуйся давай. Вот я точно сразу гулянку закачу, когда Катька мне… Но будет это нескоро, нам и так по кайфу.

Катька бросила меня и торопливо подошла к Яру, аккуратно забрала младенца и кивнула мне на Роксану. А чего сразу я? В смысле… как это в руки-то брать?

– Уронишь – убью! – пригрозила мне Камнева, зыркнув страшно, передала-таки почти невесомую дочь и подошла к, видно, молнией к месту прибитому мужу.

Я с опаской глянул на мелочь, и та ответила мне пристальным взглядом глаз-щелочек. Бля, аж мороз по хребтине. Роксана обхватила ладонями щеки супруга-истукана, он покорно склонил башку, хотя я думал, вообще на колени бухнется, и они так стояли с минуту, соприкасаясь лбами.

– Домой нас заберешь, гризли? – наконец спросила погремушка, и только тогда ее муж отморозился.

Кинулся ко мне, отнял дочь, потом подскочил к Катьке, принял на второй локоть сына и понесся на выход вслед за женой. Ну и слава тебе господи, что-то я аж вспотел держать его сокровище.

* * *