Саблезубый

И он всерьез взялся за мою грудь, присасываясь, царапая зубами, прикусывая, облизывая, потираясь лицом, отчего щетина дико возбуждающе царапала кожу и соски. Пара минут – и я уже извивалась, подставляясь сама и борясь с его железной хваткой на моей заднице, что не позволяла ни на сантиметр там шевельнуться. А так уже нужно было – край.

– Боев!

– Да, девочка? Хочешь мне рассказать что-то? – пробубнил он, не поднимая головы, дразня дыханием на тщательно обласканной им коже.

– Нет! Отпусти!

– Как отпустить? – Он просто взял и ссадил меня с себя на кровать. – Так?

– Издеваешься, да? – Вот тут уже начала злиться я.

– Да не в жизнь! Я же тебе сказал, что женщин не обижаю, – откровенно ерничал Боев, развалившись нахально передо мной. Еще и хреновину свою здоровенную обхватил у основания, начав дразняще покачивать. – Ни к чему не принуждаю тоже.

– Выходит, это я такая особенная, что ли?

– Выходит. Рада? Это же у баб прямо манечка – быть для мужика в чем-то особенной.

– Не наш случай. – Как я ни старалась, но глаза упрямо притягивались к массивной поблескивающей темной головке его хозяйства. Прямо какой-то чертов маятник гипнотизера для меня!

– Ну вот, мы выяснили, что особенной ты для меня быть не хочешь. Говорю же – прогресс. И вовсе и не сложно, да, Катюха?

– Нет, мы выяснили, что я уверена: для тебя не бывает особенных женщин. Не права?

Секунд десять он напряженно пялился на меня, и страх почти вернулся.

– А у самой-то много было таких особенных? – мгновенное раздражение сверкнуло в его тигриных глазах. – Мне так показалось, что тебе пофиг с кем, лишь бы в тепле и сыта.

– Это не навсегда. Очень скоро я смогу все делать сама, сама решать за себя, и никогда больше такого не будет.

– Класс! – Боев вдруг заржал, да так громко, что я чуть не шарахнулась. Смеялся долго, но совсем не по-доброму. Его смех уязвлял больше любых слов. – Катюха, ты бы знала, сколько я подобной херни слышал от шлюх. Вы же все такие: я только сейчас на спине поработаю да члены пососу, а потом вся из себя хорошая стану. С панели уйду, учиться-работать стану, честной женщиной обращусь. Сейчас же это типа не в счет, да? Подумаешь десятком х*ев больше-меньше, фигня какая. И каждая из вас звезда типа, мечтает найти лоха, для которого станет той самой особенной. После всех ни хера не особенных. Ты своих неособенных, включая меня, пересчитать сможешь? Хоть примерно, плюс-минус десяток?

Меня не должно задевать все, что он говорит. Не должно. Но почему-то горло стиснуло, перед глазами поплыло. Еще не хватало тут разныться перед ним. Соскочила с кровати и пошла в ванную.

– О, ну да, теперь ты сбежать удумала, – рванулся Андрей за мной, придерживая спущенные штаны, настигнув через два шага и схватив за локоть. – Ладно, брось, Катюха! Давай замнем, не хотел я тебя обижать. Кто я такой, чтобы умничать. Каждый живет как хочет, его выбор. Я тоже ни хрена на паинька. Пошли обратно в постель, и ты у меня через пару минут все забудешь.

– Двое, – бросила ему, не оборачиваясь.

– Что?

– Двое неособенных, включая тебя, Боев. И мне плевать, кто и что тебе раньше говорил. Никогда не зарабатывала на жизнь отсасывая. – Добровольно нет. Я это делала, идиотка непроходимая, чтобы мать свою уберечь. Ту самую, которой ни черта, как выяснилось, и не угрожало. – И не буду. И удобной, послушной и понимающей не буду. Вот потому и с тобой не останусь. Тебе не женщина в доме нужна, не человек, не подруга. Вещь, которой ты место уже определил. А я вещью уже была и лучше сдохну, чем опять… Тему закрыли? – Я дернула локоть из его захвата и, как ни странно, легко освободилась, отказываясь на него смотреть, чтобы не спалиться с уже почти прорвавшимися слезами. – Я в ванную смотаюсь, если не возражаешь, а вот когда вернусь, то сделаешь что обещал. Я не против. Прикольно оказалось узнать, каково это – трахаться с кем-то по своей воле, Боев. Спасибо.

– Кать… – хрипло позвал Андрей, но в этот момент в дверь стали настойчиво звонить и стучать одновременно, и я нырнула в санузел, оставив хозяина квартиры встречать поздних визитеров.

Но только закрылась внутри, как услышала низкий мужской голос, и сердце обмерло. А что если уже? Нашли? Неужели так быстро? Где я спалилась?

Заметалась взглядом по помещению, выискивая что-нибудь. Буду драться. Себя убью. Не пойду назад.

– Да аккуратнее, Камень, задушишь меня! – донесся голос Андрея и его сдавленный смех. – Вот права твоя погремушка: гризли ты натуральный.

Камень. Камнев. Роксана. Отбой тревоги.

В дверь ванной стукнули, заставив меня подпрыгнуть.

– Катюх, выходи! Яр приехал, хочет с нами своих Камнят обмыть. Прикинь, двойня!

Глава 22

Как же удачно появился Камнев! И одновременно очень некстати.