Sabbatum. Химеры

– Спасибо за комплемент. – Отворачиваюсь и делаю глоток кофе. Напиток уже остыл и не бодрит, получается какое-то противное варево. – Может, тебе попробовать обойти Марго, напрямую обратиться к Мелани?

– Марго мне голову оторвет.

– Воздействуй на нее.

Впервые вижу Лауру испуганной, злой и беспомощной.

– Если хочешь, я поговорю с Мелани. Мне тоже голову оторвут за это. Но ради Стефана…

– Не надо тут намекать, что ради Стефана ты готова на все, а я нет! Не забывайся, Валльде! Ты и толики не пожертвовала ради него в сравнении со мной! И все это, чтобы в один миг на горизонте появилась шведка и забрала его.

– Он не вещь!

– Он мой брат! Он – моя родная кровь, мои слезы и надежды! Он – моя семья!

Мы обе уже кричим друг на друга. Воздух в машине начинает вибрировать; магия бешено носится по венам, готовая выйти из-под нашего с Лаурой контроля. Клаусснер начинает ругаться на итальянском, я делаю вид, что не знаю языка.

– Ладно, Валльде, я устрою тебе встречу с Шуваловой! Только никому, слышишь?

Она с грацией кошки выходит из машины. Но прежде, чем уйти, наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза и говорит:

– Если уговоришь ее дать показания, если Стефан останется жив, так уж быть, я приму тебя, как равную для него, девочка-мажорка.

Хлопок двери – и она стремительно уходит от машины.

«Девочка-мажорка» – так она называла меня на Начале. Лаура, которая пожертвовала образованием, собой ради брата, никогда не принимала нас с Ноем, потому что мы из благополучной семьи финансистов. У Валльде было всего в достатке, тем временем Клаусснеры жили в нищете с чокнутой мамашей, где всю ответственность за проживание взяла на себя Лаура. Поэтому она не может простить мне, что все ее жертвы не были оценены братом, что тот не стал Химерой, не разделил те же жизненные приоритеты, что и она, что однажды на Начале «появилась шведка и забрала его».

Теперь мы с ней в одной лодке, и нам решать, куда и как грести, если хотим спасти Стефана. А я должна спасти его, потому что наши дети стали исчезать из грядущего так же, как в вариантах будущего начинаю стираться и я…

Кто такая Мелани?

Как только они ушли, все почувствовали облегчение. Хорошо, что не оставили в Саббате надсмотрщика над нами и никаких запретов не наложили.

– Ной, повтори, – обращается Реджина к Валльде, чтобы тот снова прокрутил некоторые детали допроса. Хелмак пытается понять: допустила ли она оплошность в ответах или нет. Курт хмуро сидит и вертит в руках гильзу от патрона. Новенькая Чейз о чем-то тихо переговаривается с Артуром. Ева сидит с отсутствующим взглядом: она поднимает сострадание в моей душе. Я подхожу к ней, ловя косой взгляд Кристен.

– Ева, тебе принести что-нибудь? Может, воды?

Я присаживаюсь на корточки возле ее ног. В серо-голубых глазах плещется ужас.

– Они его сожгут, Рэй… – я слышу, как дрогнул голос Евы. – Ни один вариант будущего не допускает, что Стефан останется жив.

Я нежно беру холодные пальцы девушки и пытаюсь согреть в своих ладонях.

– Ева, ты забыла одно «но».

Она удивленно смотрит меня, я же пытаюсь подбодрить упавшую духом подругу:

– Ты забыла, что ты – никудышный пророк.

Я все-таки смог вызвать улыбку у нее, но тут же слезы снова потекли по ее щекам.

– Иди сюда, – я встаю и привлекаю Валльде в свои объятия, глажу по спине и волосам, вспоминая, что когда-то так успокаивал другую девушку в лифте.

– Кстати, что нужно было Мелани? – оборачивается Реджина, услышав мои мысли. Все замирают и смотрят в нашу с Евой сторону. Даже подруга чуть отстраняется, чтобы заглянуть в мое лицо.

– Она звонила поздравить… – Я невольно опускаю взгляд на ботинки, чтобы никто не видел мою боль. Мелани звонила, а я не смог нормально поговорить с ней. Скупое «я соскучился» вместо исповеди, как мне дьявольски тяжело без нее. Еще чуть-чуть – и от тоски я кинусь на поиски.

– Тебе же нельзя с ней общаться, – Ной смотрит на меня исподлобья, не могу понять: осуждает он или констатирует факт.

– Нельзя. Но общался. Притом при Архивариусе.

– Он ничего не заметил. Можешь не волноваться, – успокаивает Реджина мои сомнения по поводу Тогунде, который проторчал весь разговор у меня на глазах, вслушиваясь в каждое произнесенное слово.

– А кто такая Мелани? – голос Кристен звучит неожиданно резко. Она смотрит на меня испытующе, сама же сидит в расслабленной позе, по-мужски широко расставив ноги и заткнув пальцы за пояс. И снова дерзит, снова сует нос в мои дела. Игнорирую.

– Это одна из наших бывших учениц, – вежливо поясняет Реджина.

На слове «бывшая» я не сдерживаюсь и хмыкаю.

Ева внезапно делает шаг назад и, бормоча извинения, уходит.

– Интересно, – доносится голос Реджины, как только за Валльде закрывается дверь. Хелмак смотрит вслед ушедшему пророку.