Sabbatum. Химеры

– Прогуляться хочу. Я вся провоняла марихуаной и прочей дрянью! – Во мне просыпается задор. Не хочу сразу домой, выбираю путь длиннее: пройтись и освежиться через весь город.

Субботина идет за мной. Обе слышим, как снова открылась и закрылась дверь квартиры Сопатыча, выпуская в тишину здания чей-то крик: «Ну и катись к черту!» Кто-то покинул вечеринку, торопясь убраться оттуда. Может быть, и к самому черту. У Химер и это возможно.

Мы с Субботиной пробираемся к черному ходу и выходим на улицу. Свежий влажный воздух будоражит. Только что прошел дождь, и в свете фонарей искрятся лужи.

Нина достала и уткнулась в добытую книгу, я же стала ее поводырем, чтобы она случаем не врезалась в кого-нибудь из прохожих. До метро обе молчали, каждая в своих мыслях.

– Как понять, есть на тебе воздействие или нет? – Мы ехали до Тушинской в полупустом вагоне. Нина не отрывалась от своей книжки, что-то сосредоточенно вычитывая.

– Как получишь кирпичом по голове без помощи рук, тогда и поймешь.

– Вот ты воздействовала сейчас на Сопатыча. Он даже не почувствовал!

– Он это поймет позже… – бурчит она, перелистывая страницу.

– А как почувствовать?

– Ну разные способы есть…

– Какие?

Нина наконец-то отрывается от книги и смотрит мне в глаза.

– Можно заклинание произнести одно, оно покажет: находишься ты под воздействием сейчас или нет. Если надо на более долгий период, можно амулет сварганить.

– Я вот смертная сейчас. Ничего не могу. Как мне узнать?

Нина тяжело вздыхает и поднимает глаза к потолку.

– Думаю, никак. Если только, типа, заклинания. И то, это проверка на данный момент, а не постоянное отслеживание. И кровь твоя, наверное, нужна будет…

– Хорошо. Бери! – протягиваю ей руку. Нина недоуменно пялится сначала на мою кисть, затем на меня.

– Не-е-е… Я не знаю заклинания и что нужно делать. Это надо искать в книжках.

Я горько вздыхаю и снова засучиваю рукав так, чтобы ладонь спряталась в рукаве куртки. Одеваться я стала, как раньше, не отличаясь от Нины: черная большая кожаная куртка, напоминающая мотоциклетные, в которую очень удобно кутать свое тощее тело, серая безразмерная футболка, подарок сестры с цитатой из песни группы «Сплин»: «Прочь из моей головы! Над Москвой на метле, через тернии к звездам», черные джинсы и кожаные тяжелые ботинки. От Гриффит ничего нет. Ее кружевные платья и блузки остались в Саббате. Меня как девушку печалит этот факт. Все-таки я тряпичница.

Люди входили в вагон, садились, уныло замирали и снова выходили, сменяя друг друга. Мы ждали свою очередь рядом с ними. Ощущение одиночества: вот они, люди, но каждый в себе. Я не выдерживаю молчания.

– О чем хоть книга?

– О кинетике.

– И что там? А то сидишь, ушла туда с головой.

– О магии, о том, как она в нас развивается, как блокируется, как можно стать смертным и, наоборот, как можно смертного сделать Инициированным.

– А такое возможно?

– Ну… Пишут, что были такие дары, правда, это было чревато для Смертного и чары действовали на пару минут.

В эту минуту слышим объявление нашей станции.

– Пойдем, – и Нина убирает книгу, мы плетемся к выходу.

Двадцатое сентября. Утро началось с мысли: «Позвонить Рэю». Но посчитала, что если позвоню ему в четыре часа ночи, он вряд ли будет рад. Хотя у меня семь часов утра.

Решила подождать, мучимая мыслью: желанна я ему еще или нет?

Коротала время, как могла. Закончилось тем, что я напекла всем на завтрак блинов. Варя вышла из спальни на запах, толком еще не проснувшись. Я таращилась на сестру и поражалась, как она может быть такой томной и соблазнительной, еще не умывшись и не причесавшись, одетая в свой черный атласный халат и ажурный пеньюар. Я так не могу! С утра у меня обычно воронье гнездо на голове, лицо опухшее, помятая, а во рту кисло. Никакой сексуальности и в помине нет!

На часах время нещадно шло к обеду, а Кевин с Варей только проснулись, лениво почесываясь и зевая!

Сестра сразу же стала поглощать блинчики, оценив мое мастерство и заботу. Ганн, заметив мою нервозность, понял ее причины и взглядом указал на спальню, улыбаясь своей фирменной мальчишеской улыбкой.

– У тебя какие планы? – крикнула Варя, когда я, сделав вид, что пошла в свою комнату, рванула в спальню сестры. На прикроватной тумбочке вожделенно сверкал смартфон Ганна.

– Не знаю. А что? – схватив телефон, я решила поскорей убраться из их комнаты.

– Сегодня Виктор приезжает.

– Да. Знаю. – Я заглянула в кухню, поймала взгляд Кевина и незаметно для Вари подмигнула ему. – Так или иначе, я никуда не собираюсь. И он может мне позвонить сам, если что изменится. Ладно, пойду к себе, книжку почитаю.

С этой фразой я исчезаю в своей комнате и закрываю дверь. Меня лихорадит от нетерпения. Посчитав время, понимаю, что в Саббате уже восемь часов и звонить можно. Открываю телефонную книжку и ищу его. Среди множества имен нахожу заветное «Рэйнольд». Сердце готово взорваться из-за бешеного ритма. Звоню…

* * *

– То есть вы даете Стефану Клаусснеру только положительные характеристики?

– Именно.

– И вы никогда не замечали в его действиях превышения Инквизиторских полномочий?