"С" значит "Суккуб" (СИ)

- Мой отец из Румынии, там это довольно распространенное имя, да и родилась я намного раньше этого фильма, - улыбнулась я, провожая гостя на кухню и открывая новую банку кошачьего корма. – А имя кошки – мне показалось забавным, что в одной квартире будут жить аж сразу две жены Дракулы. Не возражаешь, я переоденусь? Весь день в этой грязи хожу.

Поставив чайник и оставив представителей двух разных видов знакомиться друг с другом, отправилась переодеваться. Грязная одежда отправилась в корзину, плащ – повешен в прихожую до ежеутреннего заклинания чистоты, а тело облачилось в темно-фиолетовый халат, напоминающий кимоно.

Поправив волосы перед зеркалом, пошла реализовывать план по добыче энергии. Маришка была не единственной голодной женщиной в этом доме.

***

В шелковом халате на голое тело она была непреодолимым искушением для молодого вервольфа. И прекрасно знала об этом. На то и был расчет, понял Стас, когда непроглядно-черные глаза, такие странные для светло-золотистых, льняного цвета волос, вызывающе сверкнули.

Она выключила чайник и удобнее облокотилась спиной о разделочный стол кухонного гарнитура, словно ждала, когда же он сделает шаг. Мужчина плавно поднялся со стула и оказался вплотную к ней, один на один с ярким, непохожим на что-либо другое ароматом. Только ее запахом.

Девушка слегка удивилась, когда мужчина не стал целовать её, а одним движением сорвал не туго завязанный пояс и распахнул тонкую ткань, открывая взгляду молочно-белую кожу, высокую, полную грудь с маленькими горошинами, плоский животик и аккуратный треугольник между длинных, ровных ножек. Скользнув губами по нежной коже шеи и груди, лизнув затвердевшие под легкими ласками соски и покружив поцелуями вокруг пупка, оборотень спустился еще ниже, к самому заветному месту женского тела. Стас, как бы пошло это не звучало, с первого взгляда хотел узнать, какова же ехидная экзорцистка на вкус, и теперь планировал воплотить в реальность все мечты сегодняшнего вечера.

Суккуб едва слышно ахнула и раздвинула ноги пошире, давая ему доступ. Вервольф подхватил одну и пристроил ее у себя на плече, поглаживая вдоль линии бедра, а пальцы второй руки проникли в уже готовое лоно. Ведьма тихо застонала, откидываясь назад, и запустила руку ему в волосы, безмолвно прося не останавливаться.

Довольная ухмылка искривила губы мужчины, и язык начал активнее ласкать маленькую ягодку между женских ножек. Пальцы двигались внутри медленно и неспешно, заставляя Алиру дрожать, а нескромные ласки раз за разом вырывали стоны, приглушенные прикушенной губой.

Чувствуя, как от ее возбуждения его собственная выдержка уже на пределе, Стас обхватил губами клитор и одной рукой накрыл полную грудь, небольно оттягивая сосок. Ведьма застонала громче и выгнулась сильнее, приближая собственный оргазм, а Прохоров поймал момент и чуть прикусил нежную кожицу зубами. Вольнович пронзительно вскрикнула, распахивая глаза, и задрожала сильнее от нахлынувшей разрядки.

Собрав последние капли языком, мужчина поднялся, нависая над девушкой, и впился в алые губки поцелуем. Было в этом что-то потрясающе порочное – делиться с ней ее же вкусом и слышать, как она едва ли не мурлычет от удовольствия. Суккуб облизнула его рот, с довольной улыбкой опуская руку вниз, на заметный выступ мужских штанов.

- Как предпочитаешь? – лукаво спросила Алира, неспешно расправляясь с ширинкой и бельем.

- Сейчас – по старинке, а там посмотрим на твое поведение, - хрипло ответил оборотень, подхватывая ее под ягодицы, сажая на стол и широко разводя колени в стороны.

Ее запах, усиленный диким возбуждением, стал еще более терпким, но приятным, и его член задрожал, прося не тянуть и хорошенько развлечься с такой сладкой ведьмой. Стас не стал отказываться, одним движением погружаясь до конца.

Они задохнулись почти синхронно, но ее дыхание тут же сбилось, стоило ему начать двигаться. Женские ноготки впились в мужские плечи, но оборотень словно обезумел – ничего не замечая, он намотал льняные волосы на кулак и оттянул ее голову так, чтобы открыть горло, к которому тут же приник губами, иногда прикусывая тонкую кожицу острыми зубами и не сбавляя при этом темпа. Ведьма уже не стонала, лишь всхлипывала от удовольствия с привкусом боли, но даже попроси она остановиться – вервольф все равно бы не услышал.

Он продолжал остервенело вбиваться в податливое женское тело, пока, наконец, не зарычал, выплескивая глубоко внутрь ее лона белую горячую жидкость. Когда красная пелена животной похоти спала, мужчина почувствовал, что она дрожит в его руках, такая вкусная и все еще до одури желанная. Вер старался не двигаться, чтобы не потерять это зыбкое ощущение какой-то потрясающей правильности и – упаси Ночь! – не выйти из пульсирующего в такт биения сердца лона.