"С" значит "Суккуб" (СИ)

Никто не успел даже пискнуть, я сама от себя не ожидала такой прыти, но один стук сердца – и магичка забилась в моей руке, схваченная за горло так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть, ни носками достать до земли. Она отчаянно хваталась за мою руку, пытаясь отодрать от горла, пока два Силача не скрутили меня, оттаскивая от неблагодарной твари.

Хватило бы, конечно, и одного, но они, видимо, не смогли решить – кому же такая честь достанется.

Я зло рыкнула и перестала вырываться, чувствуя, как глаза засветились, наполняясь кровавыми всполохами.

- Я, может, и чокнулась, вот только дура здесь – ты, - прошипела я, гордо выпрямляясь, насколько позволяли руки оборотней. – Это не твой муж. Не тот милый, добрый, отзывчивый Кирюша, коим ты привыкла вертеть направо и налево. Это здоровенный, злющий одержимый самец, который убивает не ради еды. А ради – забавы. Ради самой смерти. Но сильнее инстинкта убивать только инстинкт сохранения потомства и самки, которая его принесла. Ты – его пара, тупая идиотка! Он тебе ничего не сделает, а если у тебя на руках будет его ребенок, да еще и оборотень, то я вообще смогу в открытую подойти к нему и сделать все, что надо, он даже дернуться не подумает. – Лиля побледнела, поджав губы, и я была почти на сто процентов уверена, что из всей моей речи она услышала только собственные оскорбления. – Однако ты стоишь здесь, закатываешь истерики и ничего не делаешь. А потому кровь всех этих людей из деревни и тех троих парней-оборотней на твоих руках, ясно?

Я выплюнула последнее слово, глядя на нее, как на грязь. Все молчали, но я видела, как переглядываются Лида и Владлен. Ведьма была на моей стороне, оборотень понимал мою правоту, но боялся рисковать внуками. Лида тоже боялась, но шанс спасти сына упустить не могла.

А вот Лильку свидетели, что стояли рядом с нами и усердно делали вид (кого вы хотите обмануть?!), что ничего не слышали, очень даже смущали. Как же, как же – помнится, Великая Полина та еще моралистка, для нее общественное мнение всегда играло особую роль. И внучку такой же вырастила.

А я-то все думала, почему же меня сразу так невзлюбили. Потому что я делаю, что хочу и с кем хочу, и плевать я хотела, что там мерзкие людишки думают обо мне. Они всегда что-то думают, так что мне теперь, жить, как им хочется?..

Нет.

И потому я так нагло и паскудно ухмыльнулась и без того злой, как черт, огневичке, что та вспыхнула. В прямом смысле. И шагнула ко мне.

Все слова, рык, шипение и даже мысли забились обратно в горло, когда пылающие руки сжали мои плечи, в опасной близости от волос. Я увидела красно-желтые языки пламени так близко от своего лица, что даже не попыталась отпрянуть, а просто застыла, парализованная ужасом.

В тот раз было не так. Но именно с тех пор я начала бояться огня, как любая низшая нечисть вроде упырей и вурдалаков.

До крика. До потери пульса. До смерти.

Младшую Булатову оттащила Лида, единственная, кто не побоялся обжечься, и залепила ей такую звонкую пощечину, что пламя на коже девушки потухло мгновенно.

А я, наконец, смогла вздохнуть, только сейчас понимая, что стою, панически вжавшись в двух веров, которые в четыре руки пытаются унять дрожь, что колотила меня.

Им не понять. Не помочь. Не успокоить.

Не поймет тот, кто никогда не горел заживо.

- Лира! Лира, все закончилось! Закончилось, она уже успокоилась! Все в порядке, Лира… - сквозь шум крови в ушах слышались голоса Леши и Стаса.

Но уж я-то знала, что ничего не в порядке.

- Я помогу Киру, - услышала я свой охрипший и какой-то сиплый голос. – Но ты… Береги спину, ведьма. Ибо дай только повод. – Девушка зло сверкнула глазами, но я продемонстрировала ей средний палец, как намек на то, куда она может засунуть себе свои недовольные взгляды. Я передернула плечами, хотя все еще чувствовала, как подрагивают руки. – Пустите. Я в норме.

- Нет, ты не в норме, - рыкнул Прохоров, одним рывком дергая меня полностью на себя. Силач Булата явственно зарычал, но второй даже ухом не повел. – Ты не в норме, куда уж там! Иди в машину, мы вызовем другого экзорциста, уж час как-нибудь продержимся, чем ты потом…

- Я в норме, Стас! – таким тоном обрубила я, что, будь сейчас оборотни в обличие волков, половина бы прижала уши к голове.

Мужчина чуть приподнял верхнюю губу, как бы говоря, чтобы даже не вздумала тут командовать, но неожиданно за меня вступился Леша.

- Не спорь с ней, парень. Пусть идет. Раз говорит, что в норме, значит – в норме.

Последовала минутная немая сцена, во время коей меня буравили недовольные и откровенно злые синие глаза. Ему демонстрировать тот самый жест я не рискнула. Палец может отхватить вместе с кистью, а то и по локоть. А у меня это, между прочим, рабочая конечность, да и жалко как-то.

Впрочем, меня все же отпустили, и я, подхватив сумку с земли и зажав локоть жены Кира в пальцах, как в железных тисках, двинулась к фургону.

- Отпусти! – прошипела она.

- Только пискни, - рыкнула я, сжимая хрупкую кость сильнее. – Один раз это сработало, но во второй – без раздумий оторву твою тупую башку, усекла?!