С Заклинанием в Одном Месте

— Значит, меня неправильно информировали, — Лазурель улыбнулся и поинтересовался. — А какому богу вы посвятили свое служение?

— Гимсому.

— Но это же покровитель скота и земледелия. Паладины обычно получают благословение от жрецов солнечного Игрула или бога воинов Шарфана.

— К сожалению, других храмов поблизости не оказалось, — улыбнулся рыцарь. — Пришлось брать то, что было.

— Ладно, оставим эту тему. Лучше расскажи о себе побольше. Конечно, Кумпа первого встречного нам бы не послал, но хотелось бы и собственное мнение составить.

— Зандукей Хумпфа, тридцать семь лет. В ратном деле с пятнадцати лет. Участвовал в Грацкой компании, штурмовал крепость Слез, зачищал пиратские острова от нашествия червей. Дюжина мелких походов, охрана караванов, защита Никумской цитадели в течение двух лет. Также довелось побывать в Зеленом Ущелье.

— Насколько мне помнится, в той битве выжил лишь каждый десятый, — с уважением произнес Лазурель.

— Это небольшое преувеличение.

— Ладно, а с чего это ты решил в паладины пойти?

— Слишком много думаю. Лет пять назад осознал, что все, с кем я начинал, уже давно остепенились. Кто на ферме осел, кто свое дело завел. Многие женились и детишек завели, и лишь я один мечом махаю. И самое страшное, что и завязать не могу: ну, не вижу себя в мирной жизни. А тут еще вдруг на своё прошлое взглянул по-иному. Все-таки крови на моих руках хватает: кого убил, кого ограбил, кого изнасиловал. Так что, с одной стороны, и уйти не мог, а с другой, с каждым новым боем чувствовал себя все более и более грязным. Знакомый жрец, с которым я на эту тему разговор завел, вначале посоветовал бросить все и пойти к ним в храм грехи замаливать. А когда я ответил, что это невозможно, предложил иное решение: если посвящу свою жизнь божественному служению, то все зло, что я натворил, со временем спишется. Вот я и стал паладином. Хотя, если честно, ничего не изменилось: как был наемником, так им и остался.

— А как же служение добру? — ухмыльнулся лучник.

Зандукей оказался не так прост.

— Жрец объяснил, что и добро и зло — понятия относительные. И даже в самом кровожадном и ужасающем поступке можно найти зачатки доброго дела. Поэтому, когда я рублю очередного противника, просто знаю, что это во имя добра, и больше не переживаю.

— Мне нравится такая логика. Кстати, озвучь свои требования.

— Один шетонг в неделю, в походе — три, во время боевых действий — пять. Задания повышенной сложности за договорную цену. Каковы условия дележа добычи?

— Половина идет в бюджет отряда, другая половина распределяется между членами отряда соответственно проделанной работе, — ответил Лазурель.

— Меня это устраивает. Будут ещё вопросы или испытания?

— Испытания, — лучник посмотрел на Катю, млевшую от созерцания мужественного воина, и, улыбнувшись, вновь переключился на Зандукея. — Ты что-то упоминал про изнасилования.

— Было дело по молодости.

— В таком случае, изнасилуй эту девушку, что сидит рядом.

— Вы это серьезно?! — паладин впервые с начала разговора проявил сильные эмоции.

— Серьезней некуда.

— И в чем тут подвох?!

— Если я скажу, то это уже не будет испытанием, — усмехнулся Лазурель и обратился к Кате. — Ты иди готовься, а я постараюсь убедить нашего отважного паладина решиться на этот поступок.

— Уговаривать меня не надо, — ничуть не обиделся рыцарь. — Я просто удивился, а у работодателей попадались требования куда страннее. Мне прямо здесь начинать?

— Лучше в спальне. Не хочу вас смущать.

На последней фразе командира Катя, слегка покраснев от смущения, вскочила с места и бросилась в свою комнату. Её сердце бешено колотилось от возбуждения. Трясущимися руками она прямо на ходу начала снимать корсет, благо застежки позволяли сделать это быстро. Через пару секунд следом полетела юбка, и обнаженная девушка упала на кровать.

Зандукей пришел через минуту. Несколько мгновений он изучал лежащую Катю, после чего без лишних слов начал раздеваться. Во рту у девушки моментально пересохло, едва она увидела это мускулистое тело. Обилие старых шрамов, полученных в различных битвах, делало его еще более соблазнительным объектом.

— Я не знаю, в чем подвох, — пробормотал паладин, присаживаясь на кровать. — Но пока будем исходить из того, что он просто отсутствует, а дальше посмотрим по ситуации.

С этими словами он крепко сжал грудь Кати, от чего девушка легонько вскрикнула. Впрочем, это было только начало. Похоже, за время своих долгих странствий рыцарь многому научился, поскольку действовать грубо он не собирался. Обхватив груди девушки, он нежно касался сосков языком, медленно водя им по спирали. С каждым прикосновением разум Кати улетал все дальше и дальше, а внутренний жар, наверное, мог с легкостью расплавить Кольцо Всевластья.