S.W.A.L.K.E.R. Похитители артефактов

Немного изменив направление, я доковылял до находки и, сделав вид, что споткнулся, присел рядом. Протянул руку и поднял диковинное оружие. Оторванная кисть цепко держалась за рукоять.

«Опасно», — прокомментировал мой незримый собеседник.

— Ага. Этой штукой и убить можно.

«Еда».

— Пусть жрут несчастных вояк, им уже все равно ничем не помочь. Зато я теперь смогу постоять за себя.

Я поднес пистолет поближе, чтобы прочитать маркировку.

«Хорошая еда», — снова повторил голос, и я вдруг почувствовал вкус свежей крови во рту.

Каким-то образом у меня во рту оказалась кисть бойца, чье оружие я решил присвоить. Она была еще теплой и источала приятный сладковатый запах.

«Вкусная еда!»

Мои зубы сами собой впились в человеческую плоть. Я почувствовал, как становится мягкой и податливой кожа там, где на нее попадала моя слюна. Да, эта еда действительно была лучше того, чем пытались меня накормить обитатели сортирного бункера. Настоящая еда! Сочная, с ярким приятным ароматом. Проглотив пару кусочков, я почувствовал, как насыщаюсь. Благодатное тепло начало разливаться по телу, а жизнь заиграла новыми красками. Казалось, у меня обостряются чувства, все вокруг становится… Объемнее? Ярче? Словно у него появилось новое измерение.

Закончив трапезу, я распрямился. Весь мир окрасился в необычные цвета, словно сейчас был не полдень, а закат. Я повернулся и, ухмыльнувшись, побрел в сторону броневика, расталкивая своих сородичей. Там было много хорошей еды…

Рядом со мною медленно брели сородичи. Они чувствовали то же самое, что и я. Это нас сближало. Даже с закрытыми глазами я мог сказать, сколько их вокруг и где.

И мы вместе шли к цели.

Да. Теперь у меня была цель. А в моей жизни появился смысл…

«Жраааать!!!»

Игорь Вардунас Попутчик

Природа дышала осенью. Алые спицы заходящего солнца, огибая стволы деревьев, медленно скользили по мшистому лесному ковру, порождая замысловатые тени. В подступающей вечерней тишине не было слышно ни звука, ни писка. Даже карликовый рылосвин спрятавшись под пеньком, настороженно водил пятаком, с подозрением прислушиваясь к чавканью глубоко увязающих в густом, болотистом мхе кирзачей. Ужин был безвозвратно испорчен — он отвлекся на звук, и пойманная было белка проворно сиганула обратно на дерево. Эх, вздуть бы гада! Но чужак был в несколько раз больше, непривычно пах, и поэтому голодный пупырчатый хищник теперь лишь воинственно раздувал ноздри и пучил глаз из укрытия, наблюдая, как одинокая фигурка, окруженная невесомым хороводом неторопливо облетающей листвы, то спотыкаясь, то увязая в трясине, торопливо продвигалась вперед.

Идти было трудно, но необходимость раздобыть лекарство для неожиданно свалившегося отца, оставшегося на мельнице, заставляла упрямо продвигаться вперед. Если он не поправится — не будет зерна. Не будет зерна — не будет денег. Не будет денег — они умрут.

Шаг, еще шаг…

Женя впервые пересекала Топь.

Тяжелый костюм сковывал движения, безразмерные отцовские сапоги, в которых нога болталась даже несмотря на четыре пары носков, то и дело грозилась сдернуть чавкающая голодная трясина. Мотающийся на груди автомат больно тыкал по ребрам. Руки заняты: одна — длинной сучковатой палкой, которая то и дело совалась в мох, нащупывая путь, другая — корзинкой с грибами и мелкой самодельной снедью с их фермы — на продажу. Да плюс увесистый рюкзак за спиной, на лямке которого болтался компас — единственный ориентир в этих опасных и непривычных местах.

Рюкзак…

Пальцы вот уже, наверное, в сотый раз с опаской коснулись молчавшего дозиметра. И зачем согласилась? Ее извечная, дурацкая слабость всем помогать. При упоминании о недавней сделке девушку снова прошиб озноб, и она, зазевавшись, споткнулась о трухлявый пенек, чуть не ухнув носом в усыпанную поздней брусникой кочку.

Дура! Только теперь-то чего уж… И к тому же деньги за «проезд» — им с отцом столько и за полгода не выручить.

Да и все равно по пути.

Стряхнув вновь нахлынувшие сомнения, Женя поудобнее перехватила палку и, прислушавшись, снова оглянулась.

Все было тихо, только в отдалении воинственно хрюкнул оставленный без ужина рылосвин. Девушка никогда его не видела и внутренне порадовалась, что встреча со зверем так и не состоялась — патроны отец строго-настрого велел не расходовать понапрасну, а с засунутым в голенище сапога ножом она еще плохо обращалась.

Солнце почти закатилось, и казалось, что оставленный позади редкий лес был щедро облит красной каской. Цепочка наполненных водой следов, оставленная Женей, медленно исчезала — примятый лиловый мох упруго распрямлялся прямо на глазах, снова напитываясь влагой. Как и не шел никто.

Сверившись с компасом, девушка приободрилась. До плота у переправы на пути к Рынку она успевала затемно. Стянув респиратор, Женя с наслаждением вдохнула морозный вечерний воздух и шагнула было вперед…

— А ведь говорил меня в брезент завернуть.