С высоты птичьего полета

Маргарет Хильда Тэтчер в Кремле, встречается с М.С. Горбачевым, с Н.И. Рыжковым, в пресс-центре МИД СССР с журналистами. «Вряд ли ранее когда-либо, – сказала она, – я вела такие долгие беседы с кем-нибудь из других мировых руководителей. Семь часов официальных бесед вчера и еще два часа в ходе ужина». Обсуждение взаимных позиций, контроль над вооружением, взаимное информирование.

Пресса Франции отражает встречу по-своему. В одном из журналов видим М. Тэтчер и М.С. Горбачева, гуляющих в Нескучном саду. Правда, в тексте дается разъяснение, что сняты подобранные актеры, но кто-то пролистал журнал не читая, да и тем, кто читал, в голову запало, что политически встреча мало что дала, а носила, скорее, интимный уклон.

Ночь. Три часа. Хорошо бы заснуть, но сна ни в одном глазу. Тишина, журчит в трубах вода. На окнах номера ставни. Я закрываю их на ночь. И в комнате и в ванной коричнево-кремовая гамма. Стены коричневые, в крупных цветах, ковровый коричневый пол, на постельной накидке коричневые полосы, коричневый кафель в ванной, коричневый коврик для ног. И настроение коричневое, безрадостное.

То, что мы читали прежде, у себя, в Москве, – были лишь семечки в фонтане информации (утечка секретов фирмы «Сосьете эропеен де пропюльсьон»; арест советской гражданки Варигиной, студентки Ярославского пединститута, – жены французского специалиста Вердье).

Людмила приехала погостить к мужу, в Руан, где пять с половиной веков назад была сожжена её ровесница, ставшая после национальной героиней. Здесь современные черные силы заставляют страдать другую, русскую девушку. 17 марта Людмила арестована и до сих пор находится под стражей.

И началось. Скорая на руку «Фигаро» объявила: «Советы хотят ограбить „Ариан”… Москва опутала шпионской сетью Францию», и результатом обобщение: «русским ни в чем нельзя верить». Словно многосерийный фильм серии «Шпионы Ариан» разворачивался на экране реальной жизни. «Каждый второй советский турист, приезжающий во Францию, – делилась компания ТФ-1, – выполняет разведывательную миссию». «Русская обольстительница заслана советскими мастерами шпионажа, – вторила ей „Либерасьон”, – под предлогом брака с иностранцем… чтобы удовлетворить свой „колоссальный аппетит в технологии”».

Знали бы они, какие вещи у нас на выходе. После взрыва «Чэлленджера» и решения НАСА законсервировать корабли «Шаттл» до 1988 года неожиданную фору в западном мире получили французские носители. «Мы победили Голиафа, – писал в прошлом месяце „Нувель обсерватер”. – На сегодняшний момент мы контролируем рынок… Сам Пентагон, лишившись „Шаттлов”, пришел к нам с протянутой рукой. А ему сказали: в очередь, как и все!»

Взрыв ракеты-носителя «Арианы» в 1986 году уже грозил компании «Арианспейс» потерей клиентов. И теперь запуск «Арианы» откладывался уже девятнадцатый раз. Пугалом советского вмешательства видно решили отвлечь клиентов от собственных забот. Не забыли попутно пнуть и нашу перестройку, которая всколыхнула якобы «агрессивный коммунизм».

Здесь, как в капле воды, отразилось желание покрасоваться, преодолев отставание, оказаться впереди. Только космический марафон требует фундаментальности, и рекламные трюки могут лишь временно заслонить суть. Даже само название ракет – «Ариана» неудачно и сомнительно.

Ариана – от греческого Ариадна, дочери критского царя Миноса, что дала Тезею путеводную нить. Помощь её (вспомним миф) коллаборационистского толка: она помогла выйти чужеземцу из лабиринта, но не заслужила ни уважения его, ни любви и была брошена им на обратном пути в Афины, на одном из пустынных Эгейских островов.

Нить Ариадны

В Париже из первого газетного киоска, дверцы которого распахнуты как створки поставца, с выдвинутого наклонного стенда выглядывала рекламная полоса с огромным, черным по алому: «Красные шпионы крадут секреты „Арианы”».

А не следят ли и за нами агенты ДСТ (французской контрразведки), или мы для них – пренебрежимо малая величина и не стоим фокусировки внимания? Во всяком случае, неприятно чувствовать себя под стеклом предметного стола или на короткой веревочке.

В первый раз было несколько сомнительных моментов, которые сейчас приходят в голову. В воскресенье, в начале дня, оказались мы на улице Сен-Дени у знаменитых ворот. Шли, как обычно глазея по сторонам, но вот нам навстречу попался маленький, бросающийся в глаза человек. Он запомнился, может оттого, что по-особому посмотрел на нас. Через несколько шагов мы повернули обратно и опять увидели запомнившегося человечка. Он, оказывается, шагал следом за нами.