С Том 3 (СИ)

Делать нечего. Подписываем акт об испытаниях. Берем «пустой» образец, фотографии, нашу копию акта — едем на Лубянку. На доклад зовет сам нарком.

Я даже рот открыл. В кабинете Берии был не только сам хозяин, но и Старинов с Фитиным. С Ильей мы обнялись, с остальными поручкались.

— Ну что, товарищи… — нарком протер тряпочкой свои очочки — Совещание по «Затее» объявляю открытым. «Затея» — Берия повернулся ко мне — Это кодовое название нашей новой операции.

Судоплатов протянул наркому все документы, фотографии. «Посылку» поставили на стол, откинули боковую крышку — показать как там все внутри. Чекисты быстро ознакомились с актами, фотографиями. Потом Берия встал, заглянул в «посылку». Сам там все потрогал, подергал.

— Тебя когда вывезли? — шепнул я Старинову на ухо.

— Вчера вечером. А ты молодец! Какую штуку новую придумал с почтовой бомбой…

— Судоплатов больше моего сделал — я так, на подхвате был…

— Что же… Похоже техническая часть готова, — Берия вернулся на свое место. — Теперь надо обсудить оперативную составляющую. Товарищ Соловьев. Вы как? Принимаете наше предложение? Вот и старший майор с полковником, — нарком кивнул в сторону Судоплатова и Старинова, — вас наилучшим образом аттестуют. Уверены, что справитесь.

Я посмотрел на Фитина. Тот на меня. Спокойна так, будто удав… И что отвечать? Веры нет, я ничего с ней так и не обсудил. Но тут такой момент, что торговаться уже нельзя. Ответ надо дать сразу, и только верный. За окном завыла воздушная тревога. Немцы начинали новый налет на столицу.

— Я готов, Лаврентий Павлович.

— Ну вот и отлично! — напряжение в комнате сразу спало, чекисты заулыбались. Берия начал собирать документы в папку, открыл сейф. — Продолжим в бомбоубежище, но я в вас, товарищ Соловьев, ни секунды не сомневался. Вы не бойтесь, мы вас в обиду не дадим — переведем в наркомат в том же звании. На растерзание шведам тоже не бросим — будут вам помощники.

В приемной я придержал за локоток Старинова. Спросил как там наши брянские. Базанов, Енот с Махно. Потом все-таки решился:

— Раз уж у нас такой разговор пошел, Илья. Хотелось бы решить один кадровый вопрос. Наверное, в твоей компетенции. Ну и Фитина.

— Да? — вроде как спокойно ответил, но видно, слегка насторожился полковник.

— Лейтенант Ахметшин Ильяз с женой, Прасковьей Егоровной и радистка, Анна Матвеевна Загорулько. Можешь устроить их перевод в Москву? Продолжить службу здесь. Ахметшин — автор предложения про Великую Отечественную, помнишь? Помогал мне с Гиммлером. Отличный сапер. Пригодится делать почтовые бомбы. Анна — замечательная радистка, ни разу не пикнула, пока мы были в рейде!

Старинов задумался.

— Подобрать им замену в отряде — не трудно. Но нет ли тут кумовства? — полковник уволок меня у коридор. — Как в НКВД посмотрят на все это?

— А ты их пока оставь за штабом Кирпоноса. Глядишь, потом переведем, как и меня.

— Да, так можно.

* * *

Переждав налет, я сел в «эмку», скомандовал, чтобы домой отвезли. Надо портфель завести, что ли? Для солидности. А то с планшетом как-то, да еще к наркому… не то. Про что я думаю? Какой еще портфель? И фуражку вдобавок, чтобы тулья повыше. Сразу видно будет — идет напыщенный дурак.

За этими думами я и не заметил как домой добрались. Отпустил машину, всё равно сегодня уже больше никуда не собираюсь. Ни желания, ни сил нет. Напрасно говорят, что трындеть — не мешки ворочать. Лучше бы я окопчик отрыл. Полного профиля.

Поднялся наверх, сунул ключ в замочную скважину. Что за?.. Я же точно утром запирал, на память не жалуюсь. Слесаря какие-нибудь зашли? Или еще кто? Консьержка внизу ничего не сказала… Я достал пистолет, взвел курок. Мало ли что. Осторожно приоткрыл дверь, лишний раз мысленно поблагодарив тех, кто тут ухаживает за жильем — не то что не скрипнула, даже малейшего звука не издала.

Зашел и… замер столбом на месте. Из комнаты доносился такой знакомый и родной голос! Вера с кем-то разговаривала по телефону. Я аккуратно отпустил курок и поставил на предохранитель. Не хватало еще на жену с пистолетом бросаться. На ходу спрятал «ТТ» в кобуру, шагнул — и увидел Веру.

— Да, готовьте на утро Петренко, первым оперировать будем, — раздавала она ценные указания. — И не забу…

Тут она чуточку повернулась и увидела меня. Так и не договорив, она бросила трубку и та упала на столик, недоуменно бормоча что-то.

— Здравствуй, Верочка, — только и успел сказать я, когда наши тела столкнулись и я наконец-то обнял ее.

Она пискнула что-то, задыхаясь от того, что я ее слишком сильно придавил, схватила мое лицо и…

Дальше не помню. Какой-то промежуток времени выпал из моей памяти, так что я очнулся уже лежащим на полу в сильно расстегнутой одежде и почему-то в одном сапоге. Рядом лежала, прижавшись, Вера, и ее платье тоже как-то находилось не в том виде, который приличествует военврачу второго ранга.

— Мы прямо как молодожены, — смущенно улыбнулась жена, целуя меня в губы. — Давай вставать, приводить себя в порядок. На полу…, — хихикнула она. — Будто кровати нет.