С Том 3 (СИ)

Сани с немцами стояли прямо посередине дороги, чуть свернув в сторону. Подстреленная лошадь хрипела кровавой пеной, завалившись набок и запутавшись в упряжи. Вот она, скорее всего, и решила исход боя, когда упала и начала дергаться. Оба немца лежали тут же, никуда не делись. Один — наповал, второй доходил, истекая кровью. Как до сих пор не умер — неизвестно, пуля попала ему в глаз и вышла у виска. Я не стал останавливаться и пошел дальше. Немца штыком упокоил старшина Витя Гаврилов. Ну и правильно, что зря патроны тратить?

Я же поспешил вперед, к позиции наших. Пулеметчика сразило сразу — разворотило всю голову. Как его звали, не помню даже, молодой парень совсем, пограничник, из тех, кого мы мобилизовали на хуторе. Второй номер лежал рядом с ним. Тоже не жилец, в живот ранило, бледный как снег, что-то бормочет, не расслышать. А где же Аня?

Радистка лежала чуть в стороне, с немецким карабином в руках, уткнувшись лицом в землю. Правая половина головы вся в крови, не шевелится. Неужели и ее? Жалко девку, блин. Я даже зубами скрипнул от досады.

Начал аккуратно переворачивать на спину, и вдруг наша радистка открыла залитый кровью глаз, сверкнув белком и сказала:

— Не трогайте, черти, голова… Как же болит, сволочи…

Подскочила Параска, начала перевязывать радистку. Я побрел в обратную сторону. Что все-таки там случилось? Кто открыл огонь по немцам?

Глава 11

— Никитин. Афанасий, — представился седоватый низенький крепыш с глазами навыкате. Рядом стоял, мялся молодой лопоухий парень с белой повязкой на рукаве короткого пальто.

— Сними, бестолочь! — Никитин дернул за руку соратника, указал на повязку.

— Тут такое дело, Петр, — к нам подошел хмурый майор. — Полицаи это. Немцам служили.

— Мы им в спину ударили! — набычился Афанасий. — Как только выдался шанс!

— Это правда, — согласился Базанов. — И двух своих потеряли. Вон, лежат.

В конце колонны действительно валялось несколько трупов.

— Нас считай насильно привлекли, — ушастый занервничал. — У Афанасия брат сидит в лагере под Черниговом. Сказали, если не пойдет в полицию — отправят в Киев, на экзекуцию!

Вот же твари. Все никак не угомонятся.

— Бараска говорит, что с Анной все будет хорошо, — подбежал улыбающийся Ильяз. — Босмотрел Маны… Богадство! Все есть. Еда, тулубы, валенки…

— Документы у вас имеются? — поинтересовался я у оставшихся в живых полицаев. На что получил два аусвайса на серой бумаге с гербом. Афанасий и правда оказался Никитиным. Второго звали Павел Кашин.

— Закуска у нас есть, — пробормотал майор, заглядывая мне через плечо. — Теперь будет «Путешественник». Обступившие нас бойцы заулыбались.

— Так, а чего это мы тут собрались? — набросился я на партизан. — Где передовой дозор, где тыловой? Енот! Ты иди вперед. Махно, бери Ильяза, сто шагов назад. Довженко! Ты что тут делаешь?

— Товарищ командир! — вытянулся наш ездовой. — Один Ман цел. Садись и едь. У второго осколками разбило радиатор.

— Так, а кто начал стрелять без команды?! — я вспомнил начало боя. — В нарядах сгною!

— Командир, давай перегружаться в целую машину, — остановил меня майор. — Не ровен час, немцы поедут по дороге. А уж на хуторе накажем невиновных и наградим непричастных! А что с этими гавриками будем делать? — кивнул Базанов на бледных «полицаев».

— С собой заберем. Искупят кровью, — ответил я. — Или еще чем-нибудь.

— Так мы уже как бы… — напрягся Афанасий.

— А хочешь я тебя свожу в село Подгорное? — повысил голос Базанов. — И покажу пепелища от карателей? Ты и десятой части не искупил!

— Ладно, замяли, — тормознул я майора. — Все перегружать хабар и оттащите, наконец, трупы немцев! И доклад давайте уже, что и сколько.

В ожидании, пока мой зам по боевой соберет в кучу сведения, пошел помогать подчиненным сберегать теперь уже партизанское добро. Видать, склонность к тому, что угодить начальству — дело первое, у нашего народа в крови закрепилась, потому что мне доставались не особо тяжелые свертки. Ладно, я не гордый, потерплю и без перетаскивания трехпудовых мешков. А почему не пошел осматривать поле боя? Да вот так, остался. Чуяло мое сердце, что всё хорошее я уже увидел.

Наконец, вернулся Базанов. Иван Федорович начал с приятного — с вражеских потерь и наших приобретений. Получилось, что на этой дороге полегли восемнадцать немцев и одиннадцать полицаев. Двое сдались в плен. Трое, а, может, и четверо, сбежали в лес. Скорее всего, немцев. По меньшей мере, один из них ранен. Если что, можно организовать преследование.

— Отставить преследование, — я эту идею не одобрил, не до того. — Усилить посты с той стороны. Не егеря же, барахольщики. Они сейчас сами где-нибудь под кустом мерзнут. Да и до своих им далековато выбираться, так что нужды в этом нет.

— По технике, — продолжил майор. — Ну, главное приобретение перед нами, — он кивнул на грузовик. Плюс две лошади живых и три побило во время нападения. Двадцать два карабина с…, — он задумался, оказалось, подбирал слово, чтобы помягче сказать, — ограниченным боезапасом. Два пулемета МГ-34, тоже патронов не густо… По гранатам…