С тобой навсегда

Когда все расположились, чтобы отдохнуть и насладиться вечером, Алек, к своему неудовольствию, обнаружил, что Клара Элесмер сумела занять место рядом с ним. Это была абсолютно безнравственная, равнодушная к любым, кроме своих собственных, потребностям и желаниям ненасытная женщина, стремившаяся наслаждаться всеми возможными физическими удовольствиями. Вероятно, единственным человеком, чье мнение для нее хоть что-то значило, был ее муж, который казался безразличным к достойным осуждения увлечениям жены. Иногда, взглянув на лорда Элесмера, она могла прекратить флиртовать, полушутя, полусерьезно смиренная выражением его лица, которое никогда не выражало реакции на ее поступки. Все надеялись, что в один прекрасный день лорд Элесмер возьмет свою жену за руку и либо высечет ее, либо посадит на привязь. Ее выходки менялись от смешных до несносных. Она переспала не меньше чем с половиной мужчин, находившихся в гостиной, – немалый подвиг, учитывая количество собравшихся; и Алек только жалел, что был одним из них.

Ночь, проведенная с Кларой два года назад, была ошибкой. Она могла хорошо развлечь в постели, но Алек находил все ее сексуальные упражнения удивительно плоскими, возбуждающими только тело. После той ночи он уже не испытывал к ней влечения, хотя она не скрывала, что увлечена им. Клара была красивой и бессовестной женщиной, одинокой и сильной, которая использовала мужчин и которую использовали они. Ей было нечего предложить, кроме красивого ухоженного тела – плохой замены настоящей женщины с искренними чувствами.

– Вам все еще нравится охота? – спросила она нежным голоском.

– А вам? – задал встречный вопрос Алек.

Клара весело рассмеялась.

– Я слышала, вам сопутствовал немалый успех, лорд Фолкнер.

– Успех – возможно, но удовольствия мало, – ответил он, останавливая взгляд серых глаз на рояле, за которым начала играть графиня Шресбери.

– Какая ирония! – Завлекающая улыбка играла на алых губах Клары. – Я чувствую то же самое. – И, заговорщически понизив голос, продолжала:

– Но я не забыла источник удовольствия, Алек, а ты умеешь доставить много удовольствия. – Она придвинулась ближе и зашептала:

– Ты вспоминаешь ночь, которую мы провели вместе? Это возможно снова.., например, сегодня. Я помню все, что мы делали, и каждый раз, когда я смотрю на тебя, воспоминания становятся…

– Уверен, у вас множество таких воспоминаний, – прервал ее сладкую речь Алек, растягивая слова. – Вы не путаете меня с кем-нибудь еще?

– Нет… Я никогда не забуду тебя, Алек, – сказала миссис Элесмер и, двигаясь со свойственной ей кошачьей манерой, встала, чтобы выйти из комнаты. – Извините, mon chеr… я скоро вернусь.

Когда Клара удалилась, сидевший слева от Алека лорд Саквиль хлопнул его по плечу.

– Леди Элесмер вернется ночью? – спросил Саквиль.

– К сожалению, нет… А если даже и так, это будет без меня.

– Бедняга… Когда я тебе советовал найти женщину, я имел в виду не такую.

– Я хорошо знаю, какая женщина мне нужна, – сухо уверил его Алек.

Вдруг посреди не совсем искренних аплодисментов в адрес игры леди Шресбери раздался голос сквайра Осбалдестона:

– Я предлагаю, чтобы моя жена, леди Осбалдестон, спела нам!

Лицо сквайра было красным от слишком большого количества выпитого вина.

Алек тяжело вздохнул, глубже усевшись в кресле.

* * *

Выходя из кухни. Мира услышала чью-то очень неудачную попытку петь. Посмеиваясь, она замедлила шаг и подошла к закрытым дверям гостиной. Возможно, это собрание объединяло наиболее богатых и элегантных аристократов Англии, но талантливы они явно не были. Голос, доносившийся из комнаты, был пронзительным и неровным; кто-то исполнял последнее стихотворение Байрона, положенное на музыку.

– Бедная овечка… Что ты здесь делаешь?

Мира обернулась и прямо перед собой увидела леди Элесмер. Улыбка Миры моментально исчезла. Леди Элесмер подошла ближе к двери, наклоняя свою голову с гладко уложенными светлыми волосами, чтобы лучше слышать ужасающие усилия певицы, исполнявшей последний куплет.

– Не слишком воодушевляет, не правда ли? – спросила она. – Но не многие столь же талантливы, как ты, моя крошка.

– Миледи, – начала Мира, – извините, но…

– Почему же ты слушаешь в одиночестве? – сладким голосом продолжала леди Элесмер. – Ты тоже должна быть там вместе со всеми нами, помогая исполнителям.

– Нет, мне надо… – Мира не договорила, почувствовав, что ее запястье сжато цепкой железной хваткой. – О… Что вы делаете?

Через дверь доносился приглушенный шум аплодисментов, – Пойдем, я буду сопровождать тебя, – сказала леди Элесмер; ее глаза горели недобрым огнем.

– Нет! – Мира в испуге пыталась освободить руку, но противница оказалась неожиданно сильной. – Пустите меня!

Клара ринулась открывать двери, толкнув их так, что они с размаху ударились о стену. Этот звук привлек всеобщее внимание, и Мира задрожала, когда море голов обратилось в их сторону. Она никогда не видела сразу столько лиц и столько глаз, направленных на нее.

– Входи, овечка, – промурлыкала леди Элесмер, таща ее за собой.